— Профессор, вы что-то хотели?
— Да. Я услышал крик и поспешил сюда. Думал что-то случилось…
— Нет, все хорошо, сэр…
— Ну тогда извольте объяснить, почему вы плачете?
— Сущий пустяк, профессор…
— Стали бы вы плакать из-за сущего пустяка?
Гермиона лишь потупила взгляд и промолчала.
— Мисс Грейнджер, советую не заставлять меня ждать. — зашипел Снейп.
— Простите профессор, просто… — набравшись смелости и поглубже вдохнув, она спросила на одном дыхании. — Эти шрамы, они останутся у меня на всю жизнь?
Несколько минут профессор молчал. При изготовлении зелья, он учитывал все побочные эффекты и последствия, и по его расчетам шрамов не должно было остаться.
— Позвольте взглянуть… — сказал Снейп и потянул руки к ее рубашке.
Гермиона густо покраснела и запахнулась в нее еще больше, ведь под ней у нее ничего не было.
— Мисс Грейнджер, прекратите строить из себя недотрогу! В сложившихся обстоятельствах это глупо и нелепо!
— воскликнул раздраженный профессор. — Грейнджер, поверьте, я видел вас голой уже не раз, ведь если бы было иначе, я не смог излечить вас… — добавил он чуть тише.
Только сильнее покраснев от его слов, Гермиона медленно и нерешительно убрала руки от ночной рубашки и закрыла глаза.
Раздвинув полы рубашки в стороны, Снейпу предстало довольно неприятное зрелище. Все тело девушки было покрыто шрамами, как маленькими и тонкими, так и большими, ярко выделяющимися на фоне тела. Тихо выругавшись, Северус резко развернулся и вышел из своей комнаты, оставив Гермиону в одиночестве.
Оставшись одна, Гермиона застегнула рубашку на все пуговицы, так как не желала более видеть свое тело таким и погрузилась в мысли. Внезапно, она осознала, как долго она не видела любимых мальчишек и Джинни, и ей стало так тоскливо. Ей было неизвестно сколько еще придется проторчать в покоях профессора, а она так соскучилась по друзьям. Интересно, как они там, вспоминали ли о ней, искали ли, знают ли они о том, что с ней приключилось? Как же она по ним всем соскучилась! Соскучилась по веселым и порой откровенным разговорам с Джинни по ночам в спальне, по чудачествам и шуткам Рона (хотя порой неудачным), по общению с Гарри, ее самым близким другом и даже по Драко, хоть они и стали ближе лишь пару месяцев назад, но уже успели многое друг о друге узнать. Ей так хотелось всех их увидеть. Сейчас, прям сейчас. Тоска захватила ее в свои объятия и не хотела отпускать.
Конечно, за последние недели, Гермиона привязалась к профессору, к тому его обличию, в котором он был добр и мягок, делился своими тайнами и был, даже, в какой-то степени беззащитным. Но в то же время, как не хотела покидать его, мечтала увидеть друзей. Она, хоть до конца и не отдавая себе в этом отчета, полюбила его и не хотела отпускать, так же как и не хотела мириться с тем, что теперь он от нее закрылся. И закрылся наверное навсегда. Этот человек не мог мириться с предательством, а обличие Гермионы было для него таковым. Но она хотела. Очень хотела снова увидеть того человека, настоящего, прячущегося за этой маской безразличия и холодности. И она решила во что бы то не стало, растопить вечный лед, сковывавший сердце Северуса Снейпа, и подарить ему новые чувства, чувства нужности, тепла и заботы. Но не сейчас, чуть позже. Ему придется подождать.
В то время, как Гермиона копалась в своих мыслях и чувствах, не дающих покоя, Северус отправился в свою лабораторию. Он хотел найти ошибку в зелье, хотел понять где просчитался и хотел исправить свою ошибку. Нет. Не ради девчонки, скорее ради собственного эго. Ведь не мог он, Мастер Зелий, умевший изготавливать самые ужасные и темные зелья, просчитаться в такой мелочи. Поэтому весь остаток своего дня он провел в лаборатории, занимаясь экспериментами. Спустя несколько часов, он, как ему казалось, смог вывести идеальное противоядие, способное залечить все, оставив произошедшее, без следа. Наполнив небольшой флакончик, он направился в свою спальню. Зайдя, он обнаружил Гермиону, мирно спящей на его кровати и посапывающей во сне.
«Что ж, так гораздо лучше. Не придется снова слушать ее стыдливые речи и наблюдать, заливающееся краской, лицо.» — подумал профессор.
Подойдя к Гермионе, он довольно бережно расстегнул пуговицы рубашки.
«У нее довольно притягательное тело… Такая талия… Если бы только не эти шрамы, то оно, наверное, было бы идеальным… Но ведь скоро их у нее не будет, после этого зелья, остаться не должно.»
Следующие несколько секунд, Снейп надвисал над Гермионой, рассматривая каждый изгиб ее тела, но позже пришло осознание и он сам воспротивился своим мыслям.
«О чем вообще я думаю? Эта девка предала меня, прикинувшись дурацким зверьком. Обвела вокруг пальца и наверняка, по возвращению к друзьям, все им расскажет. Расскажет, как я бываю слаб, о моих страхах, поведает им мою душу… А потом они будут насмешливо смотреть мне вслед и ни во что не ставить. Попрекать меня, моими же слабостями. Так и будет. Поганая девчонка. Хочу забыть, все забыть, так, будто ничего и не было. Хочу что бы она забыла. Стерла из памяти дни, что мы провели рядом, когда рассказал я ей о себе. Поведал душу. По незнанию. Дура. Зачем ты влезла в мою жизнь?»
С такими мыслями, он покинул спальню, оставив флакон с зельем на столе. Он аппарировал в бар. Хотелось напиться. Так, чтобы до потери памяти. Но после двух стаканов янтарного огневиски, желание куда-то исчезло и он лишь вернулся в свои покои, лег на диван и до самой глубокой ночи думал обо всем, о том, что с ним сейчас происходило, о том, какое плохое чувство юмора у жизни. Или быть может она садист?
Он уснул лишь под утро, и проспав пару неспокойных часов, он проснулся. Новый день, так наскучившие лица глупых детей, которым надо вдалбливать бесполезную информацию. Хотя нет. Информация как раз полезная, но не предназначенная для их деревянных голов. Он пошел в душ, и смыв часть накопившейся усталости, оделся и принялся за проверку эссе. Снова одни и те же ошибки, снова, информация, пролетала мимо ушей этих бездарей, ведь если бы было иначе, их работы бы не были настолько ничтожными. Заставив себя допроверить работы, он взглянул на часы. До завтрака оставалось чуть более получаса. Написав Грейнджер записку о том, что бы она выпила зелье, он вышел из своих покоев и бродил в одиночестве все оставшееся время.
***
Прошло 3 дня. Шрамы Гермионы полностью зажили, но их с Снейпом отношения не приходили в нормальное русло. Он заходил к ней лишь 2 раза в день, что бы узнать о ее состоянии на сегодняшний день, и получая положительные ответы, об улучшениях уходил. Пару раз Гермиона пыталась с ним заговорить. Спросить о том, что было, но получив ответ:
- Грейнджер, я вычеркнул этот этап из своей жизни. И как только вы поправитесь, я выставлю вас из этих комнат. Раз и навсегда. Учиться вам осталось лишь несколько месяцев, и надеюсь что после, вы найдете себе перспективный вуз, и мы с вами больше никогда не пересечемся. Знайте, то что было, для меня ничего не значит.
Она больше ни о чем его не спрашивала, не пыталась заговорить, эти слова - будто отрезвляющий удар, подействовали на нее.