Основной штат прислуги составляли французы, за исключением мистера Мейхью. Среди личных слуг, которых взял с собой сэр Вулф из Англии, были камердинер Картер и помощник камердинера, выполнявший и функции личного лакея, Гарольд. На вилле постоянно находилось большое количество приглашенных слуг, большинство из них были англичанами.
Иола старалась как можно больше наслаждаться здешней красотой, особенно великолепием сада, но иногда Гарольд приносил ей книги из библиотеки, и она зачитывалась порой до утра, позабыв обо всем. Поэтому Иола редко интересовалась тем, что происходило на вилле: кто гостит, а кто уехал. Некоторые гости задерживались здесь на ночь или на две, другие гостили дольше. Однако несколько гостей, среди которых были леди Изабелла и ее супруг, находились постоянно.
Разочарованная тем, что не увидела Ротшильда, Иола однажды спросила Гарольда:
— Кто еще из высокопоставленных гостей находится на вилле?
— Они все высокопоставленные, — с усмешкой ответил Гарольд, — или, во всяком случае, хотят таковыми быть.
Гарольду было девятнадцать лет. Казалось, что, чувствуя себя одиноким вдали от родины, он приносит подарки Люси в основном для того, чтобы был повод поговорить с Иолой. Он рассказал, что в прошлом году потерял мать, а отец его умер много лет назад. У юноши не было своего дома.
Ей было искренне жаль Гарольда. Иола ощущала некое родство их душ, поскольку подобно ему она чувствовала себя беспомощной и ничтожной в этом мире.
— Скажи мне, Гарольд, а кто сейчас гостит на вилле? Как зовут гостей? — спросила она.
Он быстро перечислил весь список наиболее знатных гостей, отметив, что некоторые-собираются уехать дневным поездом.
— Капитан Ануин тоже собирается уехать, — сообщил он.
Удивленно посмотрев на него, Иола спросила:
— Уехать?
— Но лишь на одну ночь. И уж будьте уверены, ее милость использует это время с толком! — со смешком произнес Гарольд.
Иола не ответила, а Гарольд продолжал:
— Она не упустит такую возможность, чтобы не вцепиться в хозяина. Видели бы вы, как она кипела от ярости прошлым вечером, когда хозяин долго разговаривал с герцогиней.
Иола пожалела, что завела с Гарольдом этот разговор. Но ей очень хотелось узнать все, что касалось леди Изабеллы. Она чувствовала, что эта красивая леди недолюбливает ее.
Еще вчера днем, когда они с Люси играли в саду, леди Изабелла увидела их и медленно направилась к ним через газон, держа в руке зонтик.
Подойдя, она сказала:
— Удивительно, что я вас все еще вижу здесь, няня!
— Да, как видите, я все еще здесь, миледи, — спокойно ответила Иола.
— Не могу поверить в то, что работа няней вам действительно нравится, — продолжала леди Изабелла, в голосе и во взгляде которой была враждебность.
— Ничего удивительного, просто я нахожу эту работу приятной для себя, миледи.
— Я слышала, что на этом месте должна была быть более опытная, зрелая женщина, которую и я бы рекомендовала сэру Вулфу. Так что в ваших же интересах начать поиски другого места, — высокомерно посоветовала леди Изабелла.
— Как это любезно с вашей стороны, быть такой внимательной к простым слугам, — сказала Иола с явным сарказмом.
— Думаю, няня, о которой я слышала, приедет в течение недели, — холодно сказала леди Изабелла.
Не дождавшись ответа Иолы, она удалилась, шелестя по траве шлейфом своего дорогого элегантного платья.
— Какая нелепость ревновать к прислуге, — сказала себе Иола.
Но, посмотрев на себя в зеркало, она отметила, что пребывание на вилле пошло на пользу не только Люси, но и ей самой. Теплый воздух, прекрасное питание и умиротворенное состояние ее души заметно повлияли на внешность девушки. На щеках появился румянец, которого прежде не было. Сэр Вулф не ошибался, говоря о печальном взгляде ее глаз и беспокойстве на лице, когда он впервые увидел ее. Напуганная свалившимися на нее событиями, тогда, в Саутгемптоне, Иола действительно выглядела растерянной и озабоченной.
Сейчас, когда прошло время, страх отступил, она чувствовала себя в безопасности, а иногда даже ощущала, что находится на десятом небе от счастья, поскольку все окружающее так прекрасно. Слуги были добры к ней, особенно горничные-француженки, девочка привязалась к ней и не доставляла хлопот, хозяин не обращал на нее внимания, занятый своими гостями.
Единственной тучкой на безоблачном небосклоне была леди Изабелла.
Нельзя было не думать о том, что сказал Гарольд о леди Изабелле. Любопытство переполняло Иолу, и, не удержавшись, она спросила: