Джо сидел в темноте машины, куря и не произнося ни слова. Я безвольно откинулась на спинку сидения и ждала ответа.
Я должна была убедить Джо. Просто должна. Я видела нас, в темном круге, плоских существ, неспособных выбраться за замкнутые вокруг нас границы. Я видела эти грязные границы, а за ними землю музыки, солнечного света, любви и покоя.
Я придвинулась к Джо и положила голову ему на плечо.
— Мы с тобой похожи, милый. Ты говорил, что сидел в ужасной тюрьме. Я тоже. В другой, но все равно в тюрьме. Никто не даст тебе шанса. А какой, по-твоему, шанс у меня? Люди, судившие тебя, судят и меня. Эллиот (держу пари, он один из тех, о которых ты говорил) судит меня все время. Я очень хорошо знаю таких людей. Я их ненавижу, Джо, ненавижу настолько, что иногда даже чувствую недомогание от этого. Я ненавижу Эллиота. Не потому, что он мой отчим, а за его отвратительную подлость, за медленные пытки, которым он подвергает всех, кто ему близок. Мы оба в дерьме, Джо, и можем выбраться вместе. Требуется только немного смелости… и безрассудства.
— Безрассудства?
Его голос звучал глухо. Я сидела очень близко к Джо, и он горячо схватил меня за руку.
— Безрассудства. Ты знаешь, что делать, и делаешь. Чтобы добиться счастья на всю жизнь, нам нужно совсем чуть-чуть. Ничего особенного, ничего сногсшибательного. Всего-то послать письмо, дождаться ответа, и мы свободны. Мексика, Куба, любая страна, где тепло, где любовь, и где я могу обнимать тебя как сейчас…
— Ты маленький дьявол, — Джо прижал меня к себе, и я еще крепче вцепилась в него.
— Джоан?
— Скажи, что ты увезешь меня в Мексику, — прошептала я. — Скажи, что увезешь… скажи… И Джо удивительно громким голосом сказал:
— Нет.
Я захихикала, потому что он не меньше моего поразился своему взрывному «нет».
— Почему, дорогой?
— Потому что это слишком рискованно. Потому что это безумие.
— Потому что ты не доверяешь мне? Джо засмеялся.
— Я люблю тебя, хочу тебя, но нет, я не доверяю тебе. Ты права. Я никому не доверяю. Почему я должен кому-то доверять?
— Ты должен доверять мне, — тихо произнесла я. — Просто должен, и все.
— Почему? Я глотнула.
— Потому что если ты не доверяешь мне, — сказала я, — если не сделаешь это, я не смогу больше с тобой видеться. Никогда. Я хочу, чтобы ты знал это.
Даже не знаю, когда именно Джо дал мне пощечину, но в моей голове зазвенело, а одна щека вспыхнула. Видимо, он сильно ударил, и я захныкала. Джо тут же обнял меня, стал целовать мои глаза, лоб, губы, шепча:
— Прости, прости, дорогая. О Боже, прости меня.
— Все хорошо, — сказала я наконец. Джо так расстроился, что я даже испугалась. — Все в порядке, милый.
Я прижала его к себе и почувствовала, как он дрожит.
— Ты знаешь, я не могу жить без тебя, — глухо проговорил Джо.
— Да, знаю.
— Но я сейчас не могу решить, — сказал он, и я неслышно вздохнула. — Это слишком неожиданно. Я должен подумать.
— Хорошо.
Я знала, что должна сделать всю работу целиком. То есть придется еще и ждать.
На следующий день, возвращаясь из школы домой, я сделала крюк, но отыскать знакомую машину среди такого огромного количества не смогла. Помню, я подумала, что тому, кто ее купит, она понравится.
Мы шли темным вечером, держась за руки. Там, где кончалась площадка для автомобилей и начиналась улица, нам пришлось отстраниться. Я взглянула на часы. Это казалось невероятным, но прошло всего полтора часа.
Я посмотрела на Джо, стоящего в тусклом свете уличного фонаря. Его лицо казалось гладким и молодым. Даже в полутьме я видела, какие голубые у него глаза. Зверь, который постоянно грыз его внутренности, боль, жившая в нем все время, сейчас отсутствовали.
На секунду меня охватила гордость, что именно я сделала это для него. И неважно, что я сделала, неважно, как я перевернула всю его жизнь, по крайней мере, я подарила ему этот вечер. И никто не сможет отнять его у Джо.
Когда он говорил, его голос словно поскрипывал в темноте, и было странно слышать слова, произносимые до этого только во время объятий. Слова Джо имели странную силу. Думаю, из-за того, что мы не касались друг друга, стояли на расстоянии примерно в фут и были готовы разбежаться в любой момент, если кто-то появился бы на пустынной улице.
— Ты права, — сказал Джо. — Я очень люблю тебя. Ничто не может изменить этого. Я скажу тебе: я ждал тебя всю жизнь. Ты не незнакомка, не чужая мне. Я мечтал о тебе с тех пор, как помню себя, мой маленький демон-соблазнитель, восторг темноты.
Он почти не видел меня и говорил тихим, почти умиротворенным голосом в свете уличного фонаря. Казалось, выстроенные рядами машины позади него, тоже прислушивались.
— Так все и должно было быть. Ты должна была прийти. Как я могу относиться к тому, что ты принесла мне? Я должен умереть — ты понимаешь это, милая Джоан — я должен умереть. Рано или поздно все мы должны умереть. Я не могу жить без тебя. Не сейчас, когда мы наконец нашли друг друга.
Джо замолчал, смущенный собственными словами, и что-то во мне потянулось к нему, что-то радостное, гордое, полное пламенного восторга.
— Боже! — произнес он. — Боже! А вдруг это сработает? Безумно, но довольно просто. Джо медленно потер свой лоб.
— Я должен все обдумать, — его голос был едва слышен.
— Хорошо, — мы наконец отошли друг от друга на два фута. — Позвони, когда решишь.
— Позвони мне сама завтра.
— Ладно, — согласилась я. — После половины шестого.
Я знала, что пора уходить, но не хотела двигаться с места. В нашем тихом разговоре таилась какая-то магия.
— Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи, — отозвалась я. — Я люблю тебя.
— Доброй ночи, милый дьяволенок, — Джо сказал это с такой любовью, что я едва не расплакалась.
— Давай больше не будем говорить, — я боялась разрыдаться прямо здесь, на пустынной улице. — Кто-нибудь может шляться неподалеку.
Джо повернулся и направился к своей машине. Я смотрела ему вслед и не успела остановить себя. Мой голос приглушенно прозвучал в тишине над тротуаром.
— Я люблю тебя, — крикнула я. Джо обернулся, улыбнулся и помахал мне рукой. Когда он пошел дальше, его спина стала прямее.
Я повернулась и пошла домой. Оставались еще в моем плане кое-какие свободные концы, которые мне требовалось связать. Я знала, что все лежит на мне, что все приготовления являются моей обязанностью, иначе Джо запаникует.
Только бы он решился. Я чувствовала, что это произойдет, но должна была ждать до завтра. Завтра все выяснится.
Обдумывая свои слова, я открыла в себе не очень приятную черту. Я очень любила Джо, но если он отступит, между нами все будет кончено. Я знала, что тогда возненавижу его.
До солнечного света и радостного смеха оставались две недели.
Если он скажет «да». Если мы сохраним свои головы. Если нам улыбнется удача, хотя бы чуть-чуть. Если Джо любит меня.
Я продолжала шагать. Придется попотеть. Больше я ничего не могла сделать.
Глава 4
Я пришла домой довольно усталая и сразу направилась в свою комнату. Уснула я мгновенно и так же мгновенно проснулась в четыре часа утра. Мне было совершенно ясно, что уснуть снова не удастся, поэтому я надела халат и спустилась в кухню.
Там я приготовила себе одно из своих особых кушаний (расплавленный сыр, ветчина и томатный соус) и вернулась к себе с этим сэндвичем и стаканом молока. Приходилось тщательно соблюдать тишину, поскольку ничто так быстро не выводит из себя Эллиота, как ночные походы к холодильнику. По его словам, это был чертовский непорядок. Он не сомневался, что именно от этого заводятся тараканы.