– А-а-а, мисс Гот, как я рад вас видеть, – провозгласил доктор Брюквидж, не отрывая взгляда от листка бумаги, на котором лихорадочно писал. Потом отъехал к другому концу стола, и Ада увидела, что колесики его кресла заводятся, как часы на пружине. Резко затормозив, он потянулся и снял верхнюю книгу с опасно накренившейся стопки.
– Известно ли вам, сколько разбитых окон на фабриках Манчестера? – спросил он, перелистывая страницы.
– Боюсь, что нет, – ответила девочка.
– Очень много! – провозгласил доктор Брюквидж, захлопывая книгу.
С этими словами он откатился на кресле обратно, смахнув по пути на пол листы бумаги.
– А что касается мальчишек, катающих обручи по улицам, – прошипел он, – знайте, что это нарушение общественного порядка самого злостного свойства!
– Вот как? – ответила Ада, озираясь по сторонам в поисках обезьянок.
За исключением письменного стола и полуразобранной машины, никакой другой мебели в китайской гостиной не было. Запретный столик, диваны с ивовым рисунком и великий китайский трельяж (буфет для красивой посуды) перенесли на хранение в заброшенное крыло. Так называлась задняя часть Грянул-Гром-Холла, которую Ада очень любила. В многочисленные комнаты заброшенного крыла стаскивали самые разнообразные вещи… и забывали о них.
– Катание обручей в общественных местах подлежит строжайшему запрету! – Доктор Брюквидж вскочил с кресла и принялся шарить под столом. – Я предлагаю исключительно простое решение.
Он вынырнул из-под стола с металлическим обручем в руках. Затем продел в него голову и плечи и принялся исполнять странный вращательный танец, накручивая и накручивая обруч вокруг своей обширной талии.
– Вместо того, чтобы гонять обруч по улице, раздражая прохожих, мальчишки могут веселиться часами, крутя обруч вокруг себя. И не сходя при этом с места!
– Похоже, это и вправду весело, – заметила Ада.
– Я назвал этот обруч хуликруг, – внушительно добавил доктор Брюквидж. – В честь хулиганистых мальчишек, которые мне попадались, пока я инспектировал пустующие фабрики. Если бы они не хулиганили, а крутили этот обруч, они бы многого добились![2]
В этот момент три обезьянки высунули головы из-под стола и принялись радостно хлопать в ладоши.
– Вот вы где! – воскликнула Ада.
Доктор Брюквидж позволил наконец обручу упасть на пол, переступил через него, уселся в заводное кресло и начал что-то быстро писать.
Обезьянки окружили Аду и принялись помахивать перед ней своими маленькими жестяными кру́жками.
– Уильям! Хис! – строго сказал доктор Брюквидж, не отрываясь, впрочем, от листка. – И ты, Робинсон. Уберите кружки!
Обезьянки повиновались.
– А теперь принесите первые три книги с восьмой полки девятого шкафа!
Уильям, Хис и Робинсон бросились вон из китайской гостиной.
– А о чем эти книги? – поинтересовалась Ада, впечатленная выучкой обезьянок.
– Понятия не имею, – отозвался доктор Брюквидж, шаря по столу в поисках чистого листа бумаги. – Но они наверняка восхитительны. Здесь все книги такие. И мои библиотечные обезьянки просто счастливы, притаскивая и оттаскивая их. Это куда более осмысленное занятие, чем их предыдущая работа.
– И чем же они раньше занимались?
– Они были… они были обезьянками шарманщика! – сказал доктор Брюквидж, не скрывая отвращения. – Шарманка – самое ужасное нарушение общественного порядка, какое возможно! Я и мои друзья из Клуба Извлекателей прикладываем много сил, дабы пресечь деятельность шарманщиков путем убеждения их обезьянок заняться чем-то более полезным.
– И как же вам удается убедить их?
– Бананы творят чудеса. Клуб Извлекателей вчера прислал мне Уильяма, Хиса и Робинсона из Лондона, и похоже, деревенская жизнь им пришлась по вкусу. Есть только одна проблема.
Доктор Брюквидж закрыл книгу, которую он принялся было читать, поправил очки и впервые взглянул на Аду.
– Не знаю, обратили ли вы внимание, мисс Гот, – сказал он, кивая в сторону захлопнутых ставней китайской гостиной, – но погода сделалась чрезвычайно холодной. А у обезьянок нет никакой теплой одежды.
– Посмотрим, что можно сделать, – ответила Ада.
– Чуть не забыл! – воскликнул доктор Брюквидж, когда девочка уже собралась выходить. – У меня письмо для вас от моей дочери. Как приятно, что мои идеи касательно почтовой службы нашли в ней понимание.
Доктор Брюквидж протянул Аде письмо с зеленой маркой и немедленно повернулся к столу, заваленному еще больше, чем раньше.
2
Два мальчика – братья Ноэл и Лиам – пообещали не бить больше фабричные окна, а выучиться вместо этого играть на музыкальных инструментах.