«Что у него с глазом?» — вслух я этого, конечно, не произношу, но сия мысль не дает покоя.
— Была рада поболтать, э-э…
— Дэрил-ничейная-сука-Диксон.
Изумленно окидываю его фигуру взглядом и приоткрываю рот.
— Прости?
— Когда ты только появилась и назвалась… Как ты там сказала… Челси-где-моя-чертова-задница-Лоуренс. А ты за словом в карман не лезешь, не так ли?
Встаю и направляюсь внутрь здания.
— Точно. Что ж, была рада поболтать, Дэрил-ничейная-сука-Диксон, — отступаю к двери, как вдруг слышу голос Рика:
— Ты уже пришла в себя? Это хорошо, потому что есть разговор.
Останавливаемся перед домом Рика. Он молчит, а я начинаю прислушиваться к гулу голосов за дверью:
«Мишон, ты же не думаешь, что она одна из них? Она была одна и…»
«Не имеет значения, Карл! Ты же знаешь, я так не считаю, но все может быть. Относиться к ней как к одной из наших, так ничего и не узнав, не выйдет!»
Голоса громкие. Рик будто на это и рассчитывал. Лишь бы я все услышала и вскинула вопросительно бровями.
— Ты слышишь? — Рик поднимает голову от своей обуви и смеряет меня взглядом.
Я все еще стою перед домом твердо, неподвижно и молчу.
Рик потирает ладошки друг о друга и прочищает горло.
— Это долгая история.
— Вот только не говори, что это опять западня и вы меня собираетесь казнить, — дрожащим, словно стараясь замять неуверенность, голосом отшучиваюсь в ответ.
Рик безмолвно толкает носком ботинка дверь и входит внутрь. Женщина афроамериканской этничности и Карл замолкают. Женщина медленным шагом удаляется на кухню, но никто не придает этому значения.
— Челси, присядь, — Рик указывает рукой на диван в гостиной.
Послушно усаживаюсь на него, откидываюсь на спинку и сплетаю на животе пальцы.
— Расскажи подробнее о том, что с тобой стало, — понижает голос Рик.
— Я наткнулась на каннибалов. Во время побега один из них меня подбил и… вот я здесь.
Из арки при входе на кухню выходит та самая женщина со стаканом воды.
Протягивает его мне. На долю секунды она улыбнулась, но смолчала.
— Спасибо. Ближе к делу, — заглянув в стакан, отхлебываю немного воды. — Так о ком шла речь?
Наши с Карлом взгляды сталкиваются. Делаю еще один глоток воды и, стоит до ушей донестись ответу, как я давлюсь и захожусь в кашель:
— Дело в Спасителях.
От этих слов сотрясаемое дрожью тело покрывается мурашками. Но, прокашлявшись, я не смею больше шелохнуться.
— Черт, — хватаюсь за горло и, скривившись, отставляю стакан на тумбочку. — И что эти Спасители сделали?
— Много чего, — Рик долгое время наблюдает за застывшей на месте стрелкой старинных часов на стене.
— Мне не кажется, что она одна из них. Она выглядит так, будто скиталась днями напролет, — Карл поворачивается к отцу. — Вряд ли бы она забрела так далеко от Святилища.
«Неужели это и есть одна из общин, подвергающаяся сильнейшему гнету моего отца?» — ногтями впиваюсь в подушечку дивана, на которой сижу, и хватаю ртом воздух.
— Плечо жжет… пойду сменю повязку, ладно?
Рик вздыхает, но соглашается.
— Провести? — сдержанно проговаривает Карл.
Осторожно попятившись к выходу, не отрываю взгляда от парня.
— Не стоит, — протягиваю руку и касаюсь холодной металлической ручки двери. И сразу же отскакиваю, поскольку парадная дверь тут же открывается.
Показывается фигура Дэрила.
— Рик, срочно… Вау, малявка, ты еще тут?
Вглядываюсь за спину Дэрила. На улице нет никого — лишь пустующие дороги, заросшие крапивой огороды и сады.
— Я уже ухожу, — слегка пожимаю плечами и проскальзываю мимо Диксона на улицу.
«Этот Карл, конечно, неплохой паренек, но рассчитывать на то, что у нас что-то завяжется не стоит. Все равно, учитывая обстоятельства, через денек-второй придется сверкать пятками отсюда», — мои мысли несутся, обгоняя друг друга. Я не хочу ни к кому снова привязываться: все, кто был мне дорог, или умер, или бросил меня. Что хорошего в любви? Совершенно ничего.
Проходим по тихой улице разрушенного города. Атланта после нашествия мертвецов уже не кажется такой красивой: большинство небоскребов, домов, аптек и прочих зданий, придающих особого шарма городу, превратились в руины, и в этих осколках былой жизни не найти ничего прежнего. И это я умалчиваю, насколько трудно найти желаемые медикаменты и припасы.
Мы с Мэттом шагаем на одном уровне. Я зла на него как собака, поэтому на протяжении всей дороги избегала того самого разговора. Хотя два словца проскользнуло, однако лишь по поводу того, какой же Мэтт козел, и этим обошлось.
— Ты несносный! Я же сказала, что это того не стоит! Не хочу тебя потерять, — хватаю Мэтта за руку и прижимаю к себе. — Я чертовски… боюсь, понимаешь? — шепчу ему на ухо, сжимая в объятиях все крепче, — я люблю и боюсь потерять тебя, — почти полушепотом произношу это, в то время как у Мэтта наверняка сердце в пятки ушло и занимать свое законное место явно не собирается. Слезы катятся по моим щекам, словно я знаю, чем все закончится. Мэтт целует меня вязко, долго и глубоко. Так, словно в последний раз.
— Я никуда не денусь, Челси, — улыбается он. — Я вернусь, честно. Ты сама знаешь, нам обоим нужно есть. К тому же, у тебя наступили не лучшие деньки для апокалипсиса, и я хочу быть уверенным, что все будет хорошо, — обхватывает в ответ мою талию, и я начинаю дрожать в его крепких объятиях. Поток ветра ласкает щеки, жара на улице уже не кажется такой невыносимой. Мэтт замечает, что с ним мне спокойнее, и когда я отдаляюсь, будто смирившись с его твердыми намерениями, он рывком подтягивает меня к себе. — Верь мне, Челси. Я хочу, чтобы ты верила в лучшее, научилась видеть положительные стороны во всем.
Его губы касаются моей шеи, покрывая ее невинными поцелуями. Рьяно пытаюсь укрыться от них, несильно отталкивая Мэтта. Улыбка незамедлительно сходит с лица, когда я вспоминаю, что конец игры приближается. Ему пора ненадолго оставить меня…
— А если ты не вернешься? Я не могу остаться одной!
Будто чувствуя неладное, не собираюсь и шагу делать от Мэтта. В очередной раз проигнорировав мои слова, он чмокает меня в щеку.
— Живи дальше, и рано или поздно ты найдешь того, кто подарит тебе ровно столько же радости, любви, счастья, сколько и я, если не больше. Просто… Выживай дальше.
Перестала я с тех пор верить людям — они все не могут сдержать слово, я уже убедилась на собственном опыте. Чертов Мэтт полез на рожон. Ходячих было очень много. Мэтт всего лишь… потерял равновесие, когда появившийся из ниоткуда мертвец схватил его за ногу, а после на него навалилась толпа гнилых трупов. Я слышала пронзительный крик… Видела, как они раздирают тело и поедают его содержимое… Эти монстры забрали у меня все. Все, кого я любила, в конечном итоге умирали. Какой смысл привязываться к людям? Это приносит боль. Ты должен уметь жертвовать чем-то во благо чувств, а это точно не относится ко мне.
— Привет, — слышится чье-то тихое, неуверенное приветствие.
Приподнимаюсь на локтях и вижу того самого Карла, усаживающегося рядом. Он кажется сконфуженным, словно боится меня.
— Что-то забыл здесь? — сухо спрашиваю я.
Граймс изгибает бровь и с каменным выражением лица проговаривает:
— Нет. Хотел поговорить. Если честно, в такое время я встречал довольно мало ровесников. Всегда рад новым лицам.
— Спасибо за комиксы. Это достаточно милый жест с твоей стороны.
Карл ласково улыбается и согласно кивает головой.
— Не за что. Я просто понимаю тебя и как это словить пулю.
Сосредотачиваю внимание на его повязке и решительно отмалчиваюсь. Мне не по себе, отчего на ум не приходит ничего, что можно было бы сказать или спросить.
— В тебя тоже стреляли?
Улыбка потихоньку сползает с лица Карла. Он тяжело вздыхает и принимается расстегивать несколько пуговиц на рубашке. Виднеется его грудная клетка, а ниже, почти рядом с солнечным сплетением, — шрам от пулевого ранения.