Карл замечает мою легкую растерянность и оцепенение. Он отходит от отца, чтобы оказаться поближе ко мне, озаряет этой несносной милой улыбкой, от которой в секунду сносит башню.
Граймс опускает голову так, что шляпа закрывает его лицо.
— Они тебе не навредят.
Я смотрю на Карла так, словно меня чем-то оскорбили. И несмотря на то, что его слова бодрят и успокаивают, это все равно ненадолго: нутром чую, без агрессии поговорить с представителями нескольких общин не удастся.
— Знаю, — еле слышно проговариваю в ответ.
Если честно, я сама не верю в эти слова. На лбу появляется испарина от волнения.
Все присутствующие, в том числе Мишон, Дэрил и Рик, бросают на меня взгляд жалкого зверька, который сражается за жизнь, но все равно понимает, что ему не суждено спастись.
Я действительно сейчас чувствую некую беспомощность.
— Челси, присядь, — просит Рик.
Повинуюсь и усаживаюсь в одно из кресел. Я оказываюсь единственной из присутствующих, кто не вынужден стоять. Судорожно сглотнув, уже было приготовляюсь внушать себе, что настал мой час, как вдруг та темноволосая женщина, которая интересовалась находками на вылазке, срывается с места и направляется к выходу.
— Мэгги! — окликает ее кто-то из выживших.
— Ее отец сукин сын! Он убил Гленна. Что тут обговаривать, его нужно убить!
Мэгги яростно оглядывает меня с ног до головы и несносно фыркает. Я вижу ее предосторожность. Ее глаза так и говорят мне: «Если бы не Рик, я бы выплеснула на тебе все то, чему послужил именно твой отец». Но одной лишь мной ее гнев и недружелюбный настрой не обходятся.
Оборачивается к Рику и принимается тыкать тому в грудь указательным пальцем, впадая в самую что ни на есть настоящую истерику.
— Ты просто позволил этой девчонке остаться здесь, когда знаешь, кто ее отец! Хорошо, что вы видите в ней сущего ангелочка, но вот когда она примкнет к Спасителям, вы запоете по-другому!
— Она знает Нигана лучше всех нас! — рявкает Рик. — И если вас не устраивает что-то, идите воюйте против чертовых Спасителей сами, и пусть их сраный лидер убьет вас! Что, не очень-то хороший конец? А это то, что будет, если вы продолжите указывать мне, что да к чему!
Дрожь в голосе старшего Граймса не пропадает даже, когда Спасителей нет рядом и поводов для беспокойства тоже.
Рик подносит руки к лицу и ими потирает налитые свинцом глаза. После того, как он не сдержался, все в мгновение ока затыкают рты и начинают противиться внутренним желаниям самовыразиться; показать, насколько они недовольны своим статусом, бездействием и лидерскими умениями Рика. Только и делают, что сопровождают каждый его шаг пронзительным взглядом и скромно наблюдают за его безмолвным и задумчивым хождением влево-вправо.
Стараюсь боковым зрением разглядеть Карла и его эмоции, и он это замечает.
Моя неприметность растворяется в воздухе. Карл резко поворачивается и я опускаю голову, делая вид, что мимолетно оглядываюсь.
Сейчас Карл не осмеливается возражать взбешенному отцу и помалкивает, жалостно взирая на меня. Он будто просит прощение за свою слабость в данный момент. За то, что не может заступиться. Но за него это делает кое-кто другой.
— Челси оказывает нам незаменимую услугу. Она согласилась помочь нам, несмотря на то, что воюем мы против ее отца, — отчеканивает Аарон. — Мы должны дать ей шанс и время, чтобы проявить себя.
— Она уже проявила себя, Аарон! — отзывается Рик. — Не то чтобы я питаю к ней особую ненависть, но доверять настолько глобальные задания ей… — переводит взгляд на меня, потирая переносицу.
Глаза Рика красные, словно песком туда сыпануло, а движения вялые, размазанные. Его голос становится осипшим.
Язык отсохнет, если заикнусь и пререкнусь. Сейчас действительно неподходящий момент возражать и стоять на своем.
Дверь со скрипом открывается. Назревающий по второму кругу конфликт угасает, когда в дом входит тот самый мужчина, которого я впервые заприметила у ворот с Диксоном и Риком.
— Если Королевство согласится объединиться, считайте, Хиллтоп тоже на вашей стороне! — радушно восклицает он.
Я устремляю взгляд на очередного незнакомца.
— Кто ты, черт возьми, такой? — интересуюсь я.
Мужчина приветливо улыбается и издает что-то наподобие смешка.
— Пол Ровиа. Но друзья зовут меня Иисусом.
— И почему же тебя так прозвали?
— Я спас жизнь многим. — Иисус переводит взгляд на остальных присутствующих, осматривая каждого, но при этом чаще и дольше, чем на остальных, задерживает внимание на Рике и Мэгги. — Если выехать сейчас, то успеем вернуться обратно до заката.
— Иезекииль не откажет в помощи, — подмечает темнокожая женщина по имени Мишон. — Всем будет выгоднее объединить усилия против Спасителей, чем воевать по отдельности.
Я пытаюсь вдохнуть, но ощущение, что в легких не воздух, а камни. Так тяжело дышать, и вызвано это даже не нервозностью, а нечто иным.
***
— Я видела двух выживших, — не отставая от отца, принимаюсь перезаряжать пистолет.
Мой старик дал его мне, чтобы во время расчистки города, я могла, если что, прикрыть ему спину, хотя толком не объяснил, как пользоваться. Разве что основу: «Прицелься и жми на курок».
— Не могу поверить, что ты доверил мне огнестрел.
Отец оглядывается на меня. Усталость от хронического недосыпа беспокоит нас обоих с той самой поры, когда мамы не стало, но на лице отца отразилась потеря сильнее и заметнее.
— Эти гандоны заполонили, кажется, весь город. Нужно, чтобы у тебя была возможность обороняться, поэтому оружие надо найти подходящее. Поищем тебе какой-нибудь нож, что ли.
— Но придется еще научиться управляться с ним, — закусываю нижнюю губу и протираю оружие.
Идем вдоль дороги. Асфальт раскалывается; хорошо прорисовываются очертания пробивающихся сквозь него ростков и цветов. Зеленый мох спадает с крыш домов, и его высота достигает метра, может, полтора.
Кругом разбитые машины, некоторые сведены в одну кучу, из-за чего закрывают проход. Дороги в прямом смысле слова разваливаются, кругом разруха и хаос, обрывы, которые образованы тем, что большинство дорог в городе разваливается и никто их не отстраивает.
Спрыгнув с бугорка, торчащего в земле, я весело и бодро следую за папой, который не подает виду, что его очень раздражает мое на удивление хорошее настроение.
— Помнишь, как я готовилась к контрольным? Недосыпала ночей, готовясь к ним, повторяя один и тот же материал по сотому кругу… Тогда было так тяжело просыпаться, а сейчас я вообще забыла, что такое кровать. Не говоря о том, как в ней спится…
— Челси, пожалуйста, помолчи! — папа опрокидывает на меня свирепый взгляд.
Закатив глаза, угукаю в ответ.
Дует прохладный ветерок. На мне одна майка да джинсы, можно сказать, одета легко. Отец замечает, что становится весьма неуютно: погода портится, спрятаться в этих руинах вряд ли выйдет.
—Накинь, — скидывает с плеч зимнюю темно-зеленую куртку и протягивает ее мне.
Пусть сейчас не зима, а в столь теплой одежке будет жарковато, все же лучше, чем мерзнуть. Я принимаю «дар» отца и благодарю его за это.
Впереди пробка. Сборище ржавеющего на солнце (и вообще при различных погодных условиях) металла перекрывает полностью дорогу и путь вперед. Единственный способ перебраться через ограду — залезть на нее и вскарабкиваться на капоты автомобилей и грузовиков. Загвоздка в том, что это небезопасно: ходячие, а также засады бандитов, которые поселились в городе и атакуют всех, кого встретят.
— Никуда не суйся, — выхватывая из-за пазухи пистолет, папа шагает к завалу. — Если увидешь кого-нибудь, то быстро прячься!
— Хорошо. Прятаться, если кого-либо застану… Ясно!