Папа отшатывается, хватаясь за перед рубахи Рика, а тот заваливается на моего отца. Папа пользуется близостью с лицом оппонента и ударяет его. Изо рта Граймса течет до невозможности вязкая струя крови, смешанная со слюной. Руки Рика теряют силу, обвисают вдоль туловища. Не желая больше наблюдать я спешу помочь Граймсу, как только соображаю, что делать.
Стоит отцу повернуться к проходу спиной, как я выскакиваю на него и ловлю занесенный над Риком кулак. Папа рефлекторно одергивает руку и готовится ударить уже меня, но я подаю голос:
— Папа, хватит!
Отец, на лице которого застывает не только удивленное выражение, но и кровь Рика, проговаривает:
— Челси?
Я тут же перестаю вникать в происходящее, когда Рик насильно разворачивает к себе моего отца и бьет того по носу. Такой ответный удар заставляет папу сгорбиться и протирать слезящиеся глаза. Мои мысли возвращаются к одной фразе: «Пора бы определиться, на чьей ты стороне».
— Челси, бежим! — кричит Рик, и я вроде повинуюсь.
Выбегаю в коридор вместе с ним, чтобы остановиться и подумать о корчащемся от боли старике. Могу поклясться, когда он меня увидел, в его глазах застыл ужас. Как будто я не должна была этого видеть, и ему стыдно за это.
Уставляюсь на согнувшуюся тень папы, опирающегося о стены и мебель, и тут же вскрикиваю. Рик хватает меня под руку и тащит к выходу. А я только и могу, что бубнить под нос:
— Папа…
========== Глава 34. Честь ==========
Я поднимаю растерянный взгляд на Дэрила, который усердно укрывает меня от любой пылинки, а если та и приземлится, то бережно сдует. Мы не успеваем покинуть общину, когда где-то сбоку взрывается один из домов.
Стоило Спасителям приняться за массовое разрушение общины, как мы оказались отрезанными от всех спасительных мостов. Со всех сторон начинают взрываться дома, вылетать окна.
Опешившие Тара и Розита внезапно прекращают бег, останавливаются. Мы все глазеем на то, как ворота, стены разлетаются в щепки, и в образованном проеме показывается грузовик Спасителей. На секунду мне кажется, что протаранивший баррикаду общины транспорт размером с футбольное поле.
— Езжайте прямо, — доносится громкий агрессивный сиплый мужской голос. — Снесете ту гребаную стену и остановитесь неподалеку от карьера. Мне уже успели доложить, что видели там свет фонаря. И про мою дочь не забудьте! Клянусь, если она пострадает…
— Нехорошо, — срывается с моих губ. — Челси и Карл все еще здесь?
— Откуда мне знать, — подает грубый голос Диксон, и, будто прочитав мои мысли, добавляет: — Они знают, что делают. Не надо переживать.
Не переживать, а как же. Может, они направились к карьеру, а туда как раз едут Спасители. Или того хуже, застряли в одном из домов… В лучшем случае их все же не поднимет в воздух мощный взрыв.
Мое внимание, как прожектор, переключается на бедных запыханных Розиту и Тару, которые удаляются к укрытию.
— Держись следом за мной и не суйся, — предупреждает Диксон, хватая меня за руку. — Идем!
— Вот они! — стоящая вполоборота я замечаю, как сзади являются двое Спасителей.
Дэрил, — хочется позвать его, чтобы он сделал хоть что-то, но тот оказывается в таком же ошеломлении.
— Беж… — Дэрил сбивается, когда с другой стороны выходят еще двое с прицелом на Таре и Розите.
Я сжимаю кулаки, когда на место страха приходит злость. Злость на то, что все идет не по плану, злость на обстоятельства; злость на Челси, которая пообещала, что со мной ничего не случится.
Спасители наступают, мы вчетвером подходим к друг другу ближе, как загнанный в угол скот, и образуем плотный круг. В низу живота как-то тянет от дискомфорта: с моей клаустрофобией тесниться, даже ради выживания — стихийное бедствие. И еще сильнее паникую, когда у меня не остается ни грамма пространства для того, чтобы раздвинуть руки в стороны.
И в какое же недоумение меня вводят бесцеремонные выстрелы. Спасители позади Тары и Розиты скоропостижно валятся с ног. И еще двое переводят дула с меня и Дэрила на неведомого героя. На лицах застывает потрясение, от которого они вот-вот опомнятся. Мы с Дэрилом достаем оружие и производим два бесшумных на фоне разрухи выстрела.
Мужчина, по-видимому также один из Спасителей, сначала смотрит на упавших замертво друзей, а потом на нас. Я сразу вспоминаю рассказ Челси о том, что ее отец любил баловаться с утюгом, — честно говоря, у меня слабые представления о том, что это, черт возьми, такое, — но подробности о страшных мучениях и ожогах на лице настолько врезались в память, что я не жалею о своем незнании.
— Где Челси?
Он молча опускает оружие и в знак смиренности поднимает руки над головой. Делаю то же самое, не желая провоцировать никого на лишнюю агрессию. Но Дэрил не собирается оставаться «голым» перед предположительным врагом. Розита также берет с него пример, направляет ствол на мужчину. Не знаю, чем вызвана такая реакция, но наверняка есть свои причины.
— Зачем тебе она? — ноги Дэрила подкашиваются при упоминании ее имени. У меня появляется ощущение, что для него Челси, как красная тряпка для быка, и если помахать у него перед носом плачевной информацией о ней, он набросится на доносчика без колебаний.
«Может, не случайно я подумала на него, как на ее папу?»
Еще пару мгновений мужчина, стиснув зубы, пытается отдышаться. Бежал, ага, значит, подозревал, что что-то не так.
Становлюсь в закрытую позу. Закрытая поза, — посмеиваюсь про себя. Никогда бы не подумала, что всерьез восприму психологию, но когда в твоем кругу общения есть человек, как Челси, — вечно анализирующий, — не уверовать невозможно.
Дэрил сдавливает кулаками виски.
— Ненавижу этого ублюдка, — шипит он.
Но у мужчины, по-видимому, донельзя хороший слух, и после фырканья Диксона он кривит лицо.
— Ниган хочет разрушить Хиллтоп и убить Рика. Для этого завтра на заходе он и Спасители будут атаковать со стороны холма.
Проходит какое-то время. Вечно заглядывающий за спину Диксону мужчина, будто ищет поддержки в моем лице. Потому что я ребенок? Потому что детей принято считать чистыми и светлыми созданиями? Если так, то он, возможно, прав, потому как я заступаюсь за него без задних мыслей.
— Опустите оружие уже, — выхожу из-за спины Дэрила. Диксон тянет назад руку, чтобы я стала обратно позади него, но я и не думаю покорствовать. — Он только что уложил своих, чтобы помочь нам. Пусть уходит.
К моему же обалдению, никакого фурора или возмущения предложение не вызывает — все с непроницаемым видом соглашаются, пригрозив разве что не делать резких движений. Мужчина докладывает еще пару интересных сведений о том, сколько человек будет во время нападения и как лучше всего устроить засаду.
Розита не спускает глаз с мужчины, держит на мушке, пока тот не скроется с глаз долой. Вид у нее изможденный, на одежде разводы от праха и грязи. Враждебность в ее глазах напоминает о Челси: сейчас Розита так же озабочена нашей безопасностью, как тогда в лесу Челси, когда она пыталась спасти нас обеих от каннибалов.
Дэрил, как вожак, идет самым первым. Я почти всю дорогу не свожу с него глаз, думая, как подступить. И вдруг мои и без того уставшие ноги и мозг становятся еще усталее от ожиданий. Подоспеваю к Диксону.
— Почему ты позволил Челси пойти вместе с Карлом?
Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу багряный огонь.
— Что?
— Я видела, как ты смотрел на нее.
— И как же?
— Ну… как тот, кто хочет возразить, — поясняю я.
— Я ей не нянька и уж тем более не папка. Она взрослая девочка и сама знает, на что идет.
Отворачиваюсь. Кажется, я сделала все возможное, чтобы добиться от Дэрила хоть каких-то разъяснений, но я не готова опускать руки так рано. То он пытается от всего укрыть ее, то вот так просто отпускает чуть ли не на верную смерть.
— Чушь. Ты был готов остановить ее. Но не сделал этого. Почему?
Дэрил нетерпеливо хрустит пальцами. Вижу, что доконала его.