Настоящее сумасшествие. Помешательство. Неистовство.
Дамир издает рычащие стоны, дышит шумно, вбиваясь в мой рот. Я почти на грани обморока, меня возвращает в реальность сильнейшая дрожь, которую ощущаю в теле Тураева. Он дергается, сотрясаясь как от озноба, в мое горло бьет горячая струя, заполняя рот. Вязкая жидкость стекает по губам, подбородку. Я не хочу глотать ее, но это происходит помимо моей воли. Отстраняюсь, тяжело дыша Дамир вынимает член, но не дает мне отшатнуться. Проводит головкой члена по моим губам. Медленно, задумчиво. Всхлипываю от стыда. То что он делает со мной… хуже самого отвязного порно. Его взгляд затуманен. И в то же время, сосредоточен на мне. Пугающе пристальный и тяжелый. Его грудь тяжело вздымается, по ней стекают крупные капли пота. На лбу испарина.
Единственное, чего не могу найти в его взгляде, это удовлетворения. Отчаянно жду, ищу то, что даст мне сейчас надежду… что все было не зря. Что он все же умерит свое чувство мести. Или, по крайней мере, отпустит меня.
Но увы, не нахожу ничего похожего.
Глава 8
— Мне нужно… в душ, — выдавливаю срывающимся голосом.
Вместо ответа Тураев подхватывает меня под подмышки и встает с кресла вместе со мной, словно ничего не вешу, без каких-либо усилий. Не успев опомниться, оказываюсь на кровати, застеленной черным мягким покрывалом. Сердце бьется бешено, готовое взорваться.
Поворачивается спиной, уходит, но не успеваю почувствовать облегчение. Смотрю как достает из комода упаковку… презервативов и мне хочется закричать.
Настолько парализована, что даже зажмуриться не могу, наблюдаю, как снова идет ко мне. Идеальные точеные мышцы пресса. Ужасный шрам… И снова его член стоит колом, хотя он только пару минут назад испытал разрядку.
Как это может быть? У этого монстра вообще бываю минуты покоя? Сколько он будет мучить меня? Ощущение себя обманутой, использованной — невыносимо. То что Дамир сделал со мной сломало меня. Не осталось сил к сопротивлению…
Зажмуриваюсь, не в силах больше смотреть на своего палача, как играют мускулы на его обнаженном торсе. Он похож на хищника перед прыжком…
Кровать прогибается, Тураев оказывается рядом. Гул в ушах усиливается, когда он наклоняется ко мне. Через мгновение его пальцы уже вторгаются в меня, нагло и бесцеремонно.
Неосознанно упираюсь в его грудь, в попытке отстраниться, на которую не обращает ни малейшего внимания. Он полностью сконцентрирован на том как трогает меня там. Водит по кругу большим пальцем, поглаживает самую невыносимо чувствительную точку, заставляя меня всхлипывать и выгибаться.
— Слишком много влаги для жертвы насилия, — это звучит не насмешливо, не предупреждающе. Простая констатация, но она хлещет хуже пощечины.
Снова дергаюсь, но невозможно справиться с таким крупным мужчиной, если он не желает тебя отпускать. Меня убивает раздвоение собственной личности, отчаянная тяга к этому мужчине. Мое проклятье, которое сама на себя накликала много лет назад…
Возбуждение накатывает волнами, хотя Дамир уделяет внимание только одной части моего тела. Соски мучительно ноют, нестерпимо твердые, они жаждут его прикосновений. Но он только гладит меня между ног. И это пытка. Нестерпимая, чудовищная. Я так сильно погружаюсь в переживания, глаза закрыты, что упускаю момент когда Дамир уже сверху. Раздвигает коленом мои бедра, придавливает тяжелым торсом.
— Разведи шире, — произносит хрипло, и я машинально подчиняюсь.
Внутренне сжимаюсь, чувствуя как медленно входит в меня. Страшно. Волнующе. Пронзительный момент о котором я когда-то мечтала…
— Расслабься. Не хочу порвать тебя.
— Я никогда… — боже, я все-таки произнесла это. Никак не могла выдавить.
— Знаю. Это не имеет значения. Просто терпи.
Не самые романтичные слова. Глаза щиплет, обидно, что моя девственность для него скорее раздражающая помеха.
Дамир подается вперед, вжимаясь в меня сильнее. Задыхаюсь от непривычных ощущений. Ногти сами вонзаются в его плечи. Словно так пытаюсь остановить его. Пока не больно… но уже неприятно. Слишком… распирающе.
Толчок вперед и меня пронзает острая боль. Словно внутрь ввели сразу несколько ножей. Вскрикиваю, начинаю отталкивать Тураева изо всех сил. Но он не пускает, толкается вперед и я едва сознание не теряю от боли.
— Успокойся. Рано или поздно все через это проходят. Будешь вырываться — только навредишь себе.
Терпи и не вякай — как же я ненавижу его в эту минуту! Вся любовь, все чувства — оказывается были к такому чудовищу!