Положение спас Александр.
- Я вынужден вко-олоть вам лека-арство, - обратился он к Шираи, неслышно оказываясь рядом с нами.
Сатен дернулся, то ли попытавшись кивнуть, то ли что-то сказать. Александр с самым серьезным видом кивнул в ответ (программа, которой оснащали медицинских андроидов, приписывала соглашаться с пациентами во всем, но при этом делать то, что способствует их скорейшему выздоровлению) и на секунду крепко сжал ладонь на предплечье Шираи. Сатен дернулся еще несколько раз и обмяк, отключившись.
- Что ты с ним сделал? - спросил я, хотя никакого любопытства не испытывал - способность удивляться оказалась исчерпаемой, и за сегодня я уже использовал весь запас.
- Ра-асслабил мышцы, - охотно объяснил Александр. - При высокой степени переуто-омления это сопровождается потерей созна-ания, переходящей в сон.
Андроид уверенно оттер меня в сторону и легким движением поднял Шираи на руки.
- Я вынужден по-опросить вас отнести леди. Она не может ходить.
Поднимая на руки красивейшую из женщин, я боялся только двух вещей: сделать ей больно и испачкать свою казенную форму кровью.
- А шлюз - рраз! И как распахнется. А оттуда этот, с рогами, выходит. И в платье. Прикинь - мужик в платье с рогами.
- Платье с рогами, - со смаком повторил Хирой. - На мужике.
- Да не платье с рогами! - замахал руками Муха. - Мужик с рогами. В платье. И еще когтищи на руках. И зубы, наверняка есть, но зубы я не рассмотрел. Ну точно вомпер, как в старых фильмах показывали.
Хирой пожевал губами, ненадолго отвернувшись к обзорному экрану, за которым успокаивающе мерцали звезды. Смеяться над Мухой было нельзя - Муха был обидчивым, а кулаки у него были тяжелые. Бить Муха, впрочем, никого не бил, по крайней мере, на памяти Хироя, но проверять не хотелось. Удостоверившись, что позорный смех не проскользнет сквозь выражение сосредоточенного внимания, пилот снова повернулся к другу.
- И что было дальше?
- Ну этот, который наш главный, и говорит: идите их вытаскивать. Остальных рогатых-то. И отправляет робота и этого, отмороженного.
- Какого отмороженного? - не понял Хирой.
- Ну этого, - Муха произвел руками ряд жестов, не поддающихся расшифровке, - который только на станциях да на кораблях всяких дышать может.
- А, Люка, - вспомнил пилот.
- А, так его Люк зовут? - искренне изумился Муха.
Несколько секунд Хирой смотрел на него непонимающе, и только потом, когда Муха, отшатнувшись, принялся бить себя по коленям и хохотать до слез, понял, что его штурман просто так шутит - у Мухи было своеобразное чувство юмора.
- Дальше что? Или ты не стал смотреть? - поинтересовался Хирой, когда смех прекратился.
- Да там дальше не интересно. Вышел один из них, что твой змей - страшный и кривой. Потом робот с каким-то мужиком на руках и Люк этот с теткой. Тоже на руках. И они всей толпой, вместе с рогатым и нашим главным в медотсек поперлись. Туда-то уж никого из любопытных не пустили. А я бы сходил, посмотрел. Тетка-то из нечистей этих симпатичная, похоже.
- У них бывает, - согласился Хирой.
- Ты-то почему не пошел? Весело же. Хоть на соседей посмотреть.
Хирой, отвернувшись, потрогал удлиненными пальцами курсор, то приближая, то снова удаляя от себя красновато-желтую поверхность Юдана.
- Я их ненавижу, - после долгой паузы выговорил он сухим голосом, не поворачиваясь к Мухе. - Я бы с радостью выпустил бомбу на их гребаную планетку, чтобы в космосе их никогда не было. В порошок бы их стереть. Каждого.
- Эй, ты чего? - испугался Муха.
- Я был на Каталане.
Дальше медицинского корпуса меня не пустили. Уложив Шираи в подвесную ячейку механизированного медицинского био-комплекса, Александр аккуратно забрал у меня мою ношу и скрылся за герметичными дверями отсека. Син`ешаль, Хаборилл и мрачный Радецки последовали за ним. Я шагнул, было, следом, но наткнулся на внимательный взгляд капитана и послушно сдал назад.
- У тебя есть работа, - напомнил анжер, и меня окатило волной неприязни пополам с симпатией - Син`ешаль относился так ко всем людям без исключения.
Я хотел было напомнить ему, что моя работа начинается только в полночь, а потом махнул рукой - спорить с анжерами было почти так же бессмысленно, как с андроидами, за исключением того только факта, что этика киборгов строжайше запрещала им наносить человеку какие угодно повреждения, будь то физические или ментальные.
До начала моего дежурства оставалось еще много времени, и я поймал себя на том, что мне срочно нужно с кем-нибудь поговорить. Не обязательно о сатенах или о том, что произошло сегодня - о чем угодно, просто чтобы выбросить из памяти воспоминания о том, как трясся криворогий Шираи и как он мягко оседал в кресле, теряя сознание, и о том, как из изорванной формы самой красивой женщины торчали измазанные кровью острые лезвия ребер.
Я тряхнул головой и уверенно направился в столовую.
Столовая на Тиферете была большая и светлая, и полностью автоматизированная. Челноки, прилетающие с Большой Земли, как называли планету анжеров, чье название на нашем языке звучало слишком сложно, завозили на орбитальную станцию продукты и получали отметку о том, что происшествий нет, прежде чем отправиться к Юдану за добываемым там черным песком и настроиться на обратный курс. Языкастый Эктор шутил, что это дань, которую Большая Земля платит нам непонятно за что. По большей части так оно и было: нашей единственной целью было наблюдение за планетой, решение конфликтов среди рабочих, оказание медицинской и психологической помощи и тщательный контроль границ, исключительно визуальный - для силового сопротивления персонал орбитальной станции был совершенно не приспособлен. По большому счету мы не занимались здесь ничем важным, но на Юдане добывалось такое количество черного песка, являющегося на сегодняшний день едва ли не единственным видом топлива, что оставлять планету без присмотра было попросту опасно. Поэтому мы жили как в раю, и наши личные счета при этом пополнялись с завидной скоростью.
Я подошел к здоровенному кулинарному автомату у стойки и легонько ткнул его пальцем в сенсорный живот. Грузный автомат тут же повернулся ко мне.
"Привет, Люк, - идентифицировав меня, высветил автомат надпись, - ужин, обед, завтрак?"
Ткнув в соответствующую строку, я получил подробный список меню. Еду автомат готовил согласно количеству оставшихся продуктов, комбинируя их в замысловатые и зачастую неожиданные блюда. К чести механического повара, он согласовывался с данными, указанными в медицинских карточках каждого из членов экипажа, поэтому отравиться продуктами питания не было никакой возможности, как и получить что-то неучтенное или неположенное в неподходящее время суток. Удавалось это только Эктору, который был в прошлом неплохим программистом, и умудрился то ли перепрограммировать автомат, то ли просто договориться - таланты переговорщика, не смотря на всю его язвительность, у моего коллеги тоже были на высоте.
Выбрав овощное рагу с мясом, я лениво оперся спиной на стойку и принялся ждать, пока автомат выудит мой заказ из холодильника и разогреет в печи. Я любил наблюдать за его неповоротливыми движениями - роботизированный повар ничем не напоминал изящного и максимально человекоподобного Александра, представляя из себя гладкую коробку с несколькими лампочками в верхней части, отдаленно напоминающими лицо, и двумя длинными руками-манипуляторами. Ног у робота не было, вместо них были колесики, на которых повар резво катался по всему помещению столовой, в ночное время занимаясь уборкой. Программировали его на Большой Земле, поэтому свои функции он выполнял идеально, но не обладал речью, как вся без исключения техника анжеров, общаясь с посетителями только высвечивающимися на вмонтированном в живот экране предложениями. Поговорить с ним о погоде, разумеется, тоже было нельзя - анжеры любили максимально функциональные вещи, и при этом показательно не любили искусственный разум, хотя охотно использовали андроидов, собираемых на Земле.