— Отец, ты же слышал, что он сказал! Я думала, мы друг другу доверяем, а он…
— Так… Кирилл, иди‑ка, прогуляйся. Тебя Горский уже трижды спрашивал. — Нахмурившись, проговорил дядька Мирон, не глядя в мою сторону. Я понятливо кивнул и, поднявшись из‑за стола, направился к выходу, уже на пороге расслышав слова Завидича, адресованные дочери. — А теперь, поговорим…
Уж не знаю, о чём они там говорили, но дулась на меня Хельга до самого вечера. Правда, швыряться чашками прекратила. Как маленькая, честное слово…
Горские встретили меня с неожиданным энтузиазмом и, усадив за стол чаёвничать, тут же засыпали вопросами о первом рейсе. Даже Цао Фенг временно снял маску невозмутимости… впрочем, у катайца здесь был свой интерес, о котором он честно и объявил.
— Я много размышлял после твоего отъезда… — Оглаживая короткую бородку, проговорил он с расстановкой, так чтобы отцу Михаила было легче переводить, — искусство, которое я передаю моим ученикам сильно отличается от того, что ты демонстрировал… но точно так же, твой стиль не похож на то, что я видел на Западе. А еще, вижу, что ты пока лишь в начале пути… Я бы хотел предложить тебе заниматься вместе с Михаилом… под моим приглядом. Это интересно мне и будет полезно тебе. Разумеется, я не претендую на звание твоего наставника, но согласись, совет опытного человека в твоей ситуации лишним не будет…
— Я с благодарностью приму помощь уважаемого мастера. — Дослушав перевод, проговорил я. Цао Фенг прав. Я действительно далеко не специалист в рукомашестве. Там я получил лишь основы, как и многие отпрыски боярских семей, но не более. И чтобы двигаться дальше, развиваться, мне просто необходим знающий человек, который сможет указать на ошибки и исправить огрехи. И в свете этого, предложение Цао Фенга было просто царским.
— А какой ваш интерес в этом деле? — Поинтересовался Михаил у катайца. Тот отставил чашку с чаем в сторону и, смерив своего ученика долгим взглядом, неожиданно усмехнулся.
— Развитие, Миша. — Ответил он по — русски… и, неожиданно поднявшись из‑за стола, коротко поклонился и вышел из гостиной. Ну правильно, что тут ещё говорить?
— Мастер Фенг следует традиции своей семьи. — Неожиданно заговорил Иван Фёдорович, когда за катайцем закрылась дверь. Заметив наше недоумение, отец Михаила пустился в объяснения. — Его род когда‑то служил императору Поднебесной… род телохранителей, можно сказать. Правда, уже давно нет той династии, которой служили Цао, но обычаи свои они соблюдают до сих пор. Согласно одному из них, старшие мастера семьи покидают Катай, чтобы познакомиться с искусством боя в других странах и впоследствии передать почерпнутые знания ученикам. Телохранители ведь должны знать, чего ожидать от противника, правильно? Ещё полстолетия назад их путешествия ограничивались Нихоном, Юго — восточной Азией и Индией, но с тех пор мир сильно изменился. Европейцы пришли на восток и принесли с собой прогресс, знания и… новые угрозы. Мастер Фенг первый из своего рода отправился в Европу. Когда‑нибудь он вернётся домой и обогатит учение семьи Цао новыми знаниями… Так он сам говорит. Но честно говоря, за годы нашего знакомства, я впервые вижу, чтобы Фенг всерьёз заинтересовался увиденным видом единоборств…
Постепенно наш разговор свернул в другое русло. Михаил хвастался своими успехами в штурманском училище, на очное отделение которого он, пусть и не без труда, пробился‑таки сразу после окончания гимназии. Я слушал его рассуждения о сокурсниках, преподавателях и наставнике, а сам прокручивал в голове идею, не дававшую мне покоя ещё в рейсе. Точнее перебирал плюсы и минусы двух возможных вариантов.
— Кирилл, о чём задумался? Об экзаменах? — Первым, мой отрешённый вид заметил Иван Фёдорович. Я вздрогнул и слабо улыбнулся.
— И о них тоже. Но больше о преподавателях. В отличие от Михаила, у заочников нет наставников ведущих группу до выпуска и, соответственно, защищающих их от нападок коллег. А у меня даже не было возможности познакомиться с будущими экзаменаторами. — Рассказывать, о чём задумался на самом деле, я не стал. Всё равно, беспокоившая меня идея пока ещё очень туманна… нужно собрать больше информации, прежде чем её можно будет озвучить.
— Ну, это не такая уж великая неприятность. — Иван Фёдорович перевёл взгляд на сына и тот с готовностью кивнул. — Михаил с удовольствием поможет тебе освоиться в училище.
— Я тебя с нашим наставником познакомлю. — Улыбнулся тот и, чуть подумав, печально вздохнул. — Правда, он довольно суровый человек, но справедливый…