— Где его взять нормальное-то в эдакой дыре, — вздохнул главарь, потянув на себя рычаг. — Да и платят нам не столько, чтобы на лимузинах раскатывать.
Фыркнув на прощание, самобеглый экипаж тронулся и скоро исчез за ближайшим поворотом, оставив внимательно наблюдавшего за происходящими событиями мальчишку в кустах. Звали его Вичан Ким, но русские друзья давно переделали его чосонское имя на более привычного Витьку. Именно его ждал у обрыва Мартемьян.
Сообразив, что происходит что-то неладное, подросток успел спрятаться и, как только злоумышленники покинули место преступления, бросился к морю искать своего товарища.
Дело в том, что у самого подножия скалы имелся небольшой грот, вход в который практически полностью исчезал во время прилива. Туда частенько прибивало всякую всячину, становившуюся потом добычей мальчишек. Обычно это, конечно, были водоросли и всякий плавучий мусор, но иногда попадались настоящие сокровища вроде спасательного круга с иероглифами или матросского сундука с какими-то принадлежностями, напрочь испорченными морской водой.
Но как только запыхавшийся Витька выбежал на узкую полосу пляжа, он оказался перед упавшим на колени и отчаянно кашляющим Мартемьяном.
— Ты жив! — завопил от радости Витька и бросился обнимать чудесно спасшегося товарища.
— Х-х-холодно, — еле слышно ответил тот, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Пойдем скорее, — потащил за собой друга Ким в их убежище.
Внутри грота оказалось не то чтобы тепло, но, по крайней мере, безветренно. Кроме того, там хранилось некоторое количество вещей, составлявших все богатство мальчишек. В том числе большое и ужасно колючее одеяло, в которое пацан поспешил закутать несостоявшегося утопленника. Затем Виктор с помощью восковых спичек разжег костер в очаге, сложенном из крупных камней, и стало почти совсем хорошо.
В голове Марта все перемешалось. Он помнил, как на них во время испытаний дрона напали диверсанты, как он стрелял по противнику, но одновременно с этим в памяти упрямо возникала картинка с какими-то мутными типами, убившими подростка и бросившими его в море. Стоило телу парнишки оказаться в воде, как он очнулся и принялся отчаянно бороться за жизнь, однако холодная и равнодушная пучина медленно, но верно засасывала его в глубину. И последней мыслью тонущего было сожаление, что он так и не смог подняться в небо.
— Как и у меня, — буркнул Вениамин, плотнее закутываясь в одеяло.
— Чего «у тебя»? — встрепенулся Витька.
— Ничего, — поспешил успокоить его Мартов, сообразивший, что начал мыслить вслух. — Просто не пойму, где мы?
— Как где, — изумился его новый знакомый. — В нашем штабе!
— В штабе? — озадаченно переспросил Вениамин. — А почему не в госпитале?
— Как бы я тебя туда отволок? — удивился Ким. — Да и нет у нас тут близко госпиталя. Разве что в сеттльменте, а до него сорок верст.
— Дурдом! — пришел к выводу Вениамин, после чего решил все-таки выведать немного больше информации. — А ты вообще кто?
— Я кто? — даже обиделся приятель. — Да я твой лучший друг! Я тебя, можно сказать, спас! Из моря вытащил! Ну, почти…
— Кстати, из какого моря?
— Желтого, дьявол!
— Ё… — замысловато выразился Март. — Но ты так и не ответил, кто ты?
— Я — Виктор! — почти закричал тот.
— Цой? — на всякий случай переспросил Мартов, разглядев наконец корейскую физиономию своего спасителя.
— Сколько тебе раз говорить, нет у нас такой фамилии! Правильно — «Чхве», а «Цой» только ваши тупые чиновники пишут.
— А, ладно… — устало отозвался Март, до которого стала доходить суть происходящего.
Поскольку родная фирма частенько отправляла своего самого ценного сотрудника в командировки, в дороге он зачастую занимал себя чтением всего подряд — от детективов до фантастики. Встречались и книжки про попаданцев. К Сталину, к Николаю II или в магические миры — не важно. Не то чтобы Вениамину такая литература нравилась, но отвлечься и занять время помогала.
«Я попаданец!» — понял он и неожиданно даже для самого себя успокоился. Несмотря на очевидную бредовость, эта версия объясняла и его местонахождение, и раздвоение личности. Об остальном, как говорила одна зацикленная на себе героиня американского романа, можно подумать завтра.
Однако времени у них, как оказалось, и не хватало.
— Нам это, пора, — хмуро заметил все еще дувшийся на него Витька.
— Куда?.. — На Марта волнами накатывала какая-то необоримая усталость пополам с тупняком. Звуки доносились словно сквозь вату. Мысли путались, двоились и терялись. Едва стоило отвлечься на другое, и он уже не мог вспомнить, о чем думал только что.