Еще одну машину, легковую, Амега арендовал для себя. Ее зафиксируют камеры наблюдения от космопорта до въезда в район складов. "Близнецам" предстояло добираться пешком по указанию Джо через технические помещения.
***
– Ну что – допрыгался? – мрачно поинтересовался Саша. – Решил отца на тот свет спровадить? Молодец. Отличное решение.
Джекканти ничего не ответил. Закутанный с головой в плед он сидел, в огромном кресле, обняв колени. На парящей рядом с креслом столешнице остывал не тронутый им ужин. После последнего инцидента, в мальчишке как будто что-то перегорело. То ли сработало вколотое Сашей успокоительное, то ли он просто перешагнул грань собственного отчаяния. Он все видел. Все слышал. Все понимал. Но совершенно ничего не чувствовал.
Скунс наоборот был воодушевлен, весел, и принял самое активное участие в подготовке будущего развлечения. К счастью для Джека, детали он держал в секрете, чтобы "сделать малышу сюрприз". Скунс даже на какое-то время оставил Джека в покое, изредка появляясь "в кадре", чтобы сунуть пленнику очередную ненужную игрушку, лакомство и на правах "доброй мамочки" подоткнуть плед или пододвинуть подушку. Безучастное состояние мальчишки его ни сколько не смущало.
Саша, сидя рядом с Джекканти по другую сторону стола, угрюмо разбирал и проверял личное оружие, аккуратно выкладывая на столешницу составные части. Оружие у него всегда было в идеальном состоянии, но привычные действия приводили в порядок мысли.
В отличие от мальчишки (которого Скунс назначил в главные участники), Саша был в курсе предстоящего театрализованного представления, и в нем ему не нравилось абсолютно все.
Было ясно, что после тесного общения с Рианом Пантерой, Олежек окончательно и бесповоротно потерял берега. Их и раньше особо не было. Но одно дело заметать следы на перенаселенной Земле или вообще в открытом космосе, где огромные суда теряются как песчинки в пустыне, и совсем другое – в придорожном армейском кабаке, где все свои, и ни одна кража кошелька не остаётся незамеченной. Особенно сейчас, когда этот кабак временно заперт снаружи.
Допустим, мальчишка удрал от папаши, а сутенёр сбежал от долгов. Кто будет их искать? Кому они нужны? Кредиторы перепсихуют, возьмут бизнес в уплату долга и упокоятся. Папашу-рецидивиста вообще затаскают по судам, если он вякнет, что ребёнок от него сбежал.
А вот исчезновение одного из капитанов однозначно вызовет шумиху. Судно застрянет в порту, груз не доедет до пункта назначения – а ничто не раздражает и не привлекает внимание торговых компаний больше, чем убытки. А значит, будет рутина, копы, расследования и прочее дерьмо. Синему и то понадобилось меньше суток, чтобы выйти на след мальчишки, а кто еще потянется за ним сюда?
На риановский склад, до которого двадцать лет никому не было дела, полезут все кому не лень. А с привычкой Олежека разводить грязь…
Саша предложил устроить встречу где-нибудь на поверхности Марса, подальше от чужих глаз, но Олежека уже несло, как потерявший управление флаер, и единственное что мог сделать Саша попытаться посадить это флаер так, чтобы не убиться самому.
Надо было все-таки дать Скусу трахнуть мальчишку. Насколько бы проблем сейчас было бы меньше. Зря он вмешался. Привычка перестраховываться на этот раз вышла ему боком.
Саша защелкнул затвор, поставил оружие на предохранитель и отправился регулировать учиненный Скунсом бардак.
В который уже раз.
***
Амега подъехал к складу точно в указанное время. Его уже ждали. Одни из ворот были открыты, а возле них дежурили два мрачных молодчика в спецовках. Спецовки на них смотрелись примерно так же, как балетные пачки.
Синий посигналил, ему махнули: мол, заезжай, не тупи, и он послушно завел машину в темное помещение ангара. Ворота с грохотом опустились.
Тускло и неохотно затеплились лампочки, еле-еле разбавляя мрак и окрашивая все в однотонный серый цвет. От этого огромный, полупустой ангар казался особенно мертвым и заброшенным.
За бортом нарисовалась хмурая фигура со "стешлом" наперевес и выразительно постучала в окно.
Амега открыл двери и, держа руки на виду, медленно вышел из машины. Двое в спецовках немедленно заломили и связали ему руки, и, уткнув лицом в борт, зашарили по карманам.
– Эй, вы, полегче, – огрызнулся он, отыгрывая образ туповатого шакала, – я же свой! Че за…
И тут же с кашлем согнулся пополам, получив доходчивый ответ на неуместную реплику.
Его развернули на сто восемьдесят градусов и ткнули стволом в спину: шагай.