Что вопил чокнутый алгоритм Синий не разобрал: пока его привязывали, боль в раненой руке затопила сознание настолько, что потемнело в глазах. Когда темнота спала, он увидел, что квадратный стоит за спинкой дивана Скунса, и, наклонившись, что-то негромко сообщает боссу.
Тот, чуть склонив на бок голову, выслушал помощника довольно благосклонно, посетовав в финале:
– Ну, ты не можешь без ляпов!
Потом поднялся и подошёл к пленнику, рассматривая его с лихорадочным любопытством.
– А ты довольно жалкое зрелище. Интересно, что же он в тебе нашёл? Малыш так хотел тебя увидеть… Так меня упрашивал… – Он ухмыльнулся и провёл кончиком языка по губам. – И уговорил. А ты знаешь, на что способен по-настоящему отчаявшийся ребёнок?
Он наклонился к самому уху Синего и выдохнул:
– На всё!..
Скунс щёлкнул пальцами, и голографический зал медленно погрузился в темноту. Зрители возбуждённо зашептались и затихли, в ожидании гвоздя программы. Зазвучала тихая лирическая музыка и в противоположно стороне зала медленно разгорелся столп света, в котором стоял ребенок. Одет он был в длинный белый плащик до самого пола. Ткань текла и переливалась в лучах. Вокруг ребенка медленными снежинками вспыхивали и гасли искры.
Скунс, не сводя взгляда с мальчика, со вздохом положил ладони и подбородок, пленнику на плечо.
– Ну, разве он не прекрасен, а?
По залу разнёсся всеобщий вздох, а потом все неистово зааплодировали, завопили.
Мальчишка обернулся на кого-то, стоящего рядом, и, видимо действуя по инструкции, потянул завязки плаща, снял его, передал в темноту и неуверенно двинулся по направлению к отцу и Скунсу.
Свет между тем снова наполнил комнату, высвечивая неизвестного участника – это оказалась стриженная девица, одетая, как и остальные охранники, полностью в чёрное.
Не дойдя шагов десять, мальчишка вдруг остановился и, глядя в сторону, потребовал тонким, срывающимся голосом:
– Мне она не нравится. Пусть она уйдёт!
Скунс хмыкнул и жестом отправил девицу за дверь. Та метнула быстрый взгляд на квадратного. Квадратный, который со скучающим и уставшим видом стоял, облокотившись на спинку дивана, чуть заметно кивнул.
Скунс тем временем полностью переключился на мальчишку. Подошёл, взял за руку и подвел ближе к Синему.
– Ну что же ты, разве не рад? Ты ведь так хотел его увидеть! Я выполнил твоё желание, разве нет?
Мальчишка угрюмо молчал и смотрел в сторону.
Замешательство Джекканти объяснялось просто: он не узнал отца.
Бесконечное тоскливое ожидание, Скунс, переодевания, искусственные блестки и мишура, свет, который бьет в глаза, рукоплескающий в динамиках зал… Разве можно после всего этого поверить, что ссутулившийся, связанный человек в нелепой кричащей куртке у столба – это Амега? Его Амега?
Это все обман!
Впервые за много часов изматывающего страха Джекканти вдруг захотелось ударить Скунса, заорать, разнести что-то вдребезги – и пусть они с ним делают что хотят, убивают, пытают! Да он лучше умрет, чем…
Человек у столба осторожно опустился на корточки и тихо его окликнул:
– Джек, разве ты меня не узнаешь?
Узнавать?! Да отец никогда в жизни не звал его Джеком!!!
Мальчишка вскинул взгляд и похолодел.
Бандиты могли подделать внешность отца, его черты, но невозможно за два часа подделать выражение глаз. И еще запах. Запах отцовского "Негоцианта", который давно и прочно соединился в сознании с "Чектураном".
"Развяжи меня!"
Двух секундное послание – одними губами, и Амега снова ушел под маску.
Джекканти совершенно растерялся. Развязать? Да как же он его развяжет – на глазах у всех?!
Уговорит Скунса?
Мальчишка внутренне содрогнулся. Он чувствовал кожей: лимит "бесплатных" просьб у него закончился. С противной девицей все вышло случайно.
И Джекканти ухватился за единственную мысль, которая пришла ему голову.
– Вы меня обманываете, да? – звонким от отчаяния голосом спросил он у Скунса. – Специально? Это же не Амега? Это не по-настоящему все?
Скунс посмотрел на него с непревзойдённым любопытством. Зрительный зал вокруг недовольно загудел и зашептался.
– Я вам не верю! У моего отца была татуировка, – мальчишка показал внутреннюю сторону ладони, – вот здесь. Пусть он ее покажет!
– Саша!
Саша уже широким шагом направлялся к пленному с бластером в руках, на ходу снимая его с предохранителя.
Не Синий, значит? Ну-ну.
То-то его появление сразу показалось подозрительным…