– Всё, пятнадцать. Мы здесь одни, – сообщил Коза-Ностра, выныривая, словно из ниоткуда. Рывком поднял Джека на ноги, и нахлобучил на ему на лицо кислородную маску.
– Ты как, живой? Руки-ноги на месте?
Джекканти закивал, жадно прижал маску к себе обеими руками и чуть не разревелся от счастья при виде "близнецов". Ангел тем временем хлопотал вокруг раненого капитана: выудил из многочисленных карманов маленький баллончик, взболтал и полностью покрыл пеной его изувеченную руку. Неизвестно, что это было, но Амега с заметным облегчением прикрыл глаза.
Глядя на напарников, Джекканти понял, почему за глаза отец называл Росси и Коза-Ностру "сиамскими близнецами". Они действовали быстро и слаженно, переговариваясь не столько словами, сколько жестами. Вынули из кармана на бедре по телескопической трубке, одним движением превратили их два длинных шеста в рост человека, положили на пол параллельно в полуметре друг от друга. Скинули куртки, набросили сверху на шесты, растянули и закрепили определённым образом, в мгновение ока превратив конструкцию в лёгкие и удобные носилки.
– Малой, – Росси спокойно, словно так само собой разумелось, бросил мальчишке фонарик. – Пойдёшь рядом, будешь освещать дорогу.
Джекканти торопливо закивал, судорожно сжимая рукоятку фонаря так, словно от этого зависела жизнь всех присутствующих.
Росси и Коза-Ностра аккуратно поддерживая капитана, помогли ему лечь на носилки, и также слаженно подняли и понесли. Буднично, как будто все происходило не в комнате, усеянной трупами, а на борту "Чектурана".
Глава 20. Марс планета красная (Ч. 4)
В западном направлении выход со склада Риана на поверхность Марса был только один: коридор за воротами шлюза переходил в широкий тоннель в толще скалы, достаточный для того, чтобы в нем без труда мог пройти фургон.
Чезман завёл машину как можно глубже и ждал появления своих. Терпения ему было не занимать. Он благополучно продремал полтора часа в кабине, изредка поглядывая на приборы, и когда заметил тусклый приближающийся огонёк, вышел и заранее открыл дверцы фургона и опустил пандус.
"Близнецы" внесли и аккуратно положили носилки с капитаном на пол, сами сели рядом, прислонившись к стене. Мальчишка притулился между ними. Его, как душным одеялом, крыло чувство вины и раскаяния. Амега лежал, закрыв глаза. Лоб его покрывали мелкие капельки пота. Правую изувеченную руку он бессильно вытянул вдоль тела, а левой машинально придерживал раненый бок. Джек подумал, что отцу сейчас невыносимо больно. Большая часть сил капитана, видимо, уходила на то, чтобы не материться в голос. Нож по-прежнему торчал в ране, никто не пытался его извлечь. Джекканти это казалось жутким, но и "близнецы", и боцман сохраняли абсолютное спокойствие, и мальчишка не посмел задавать вопросы.
Минут через пятнадцать-двадцать фургон куда-то прибыл. Когда Чезман снова открыл дверцы, снаружи все было залито электрическим светом. Кажется, это был какой-то небольшой ангар. Космолетчики сняли кислородные маски. Росси заодно помог снять маску капитану, перекинулся с ним парой слов.
В ангаре их встречали довольно странные люди. Первым в фургон заглянул огромный толстый человек в потной футболке а-ля дирижабль, пляжных шортах и шлепанцах. Покачал головой:
– Да, млять, в такой упаковке мне ещё ножики не доставляли.
Амега молча отмахнулся от него здоровой рукой, что в равной степени могло означать "я в порядке" и "иди к черту".
За спиной толстяка маячила высокая девица с короткой серебристой стрижкой, уложенной так идеально, что казалось, она только что вышла из модного салона. Одета она была в белое пальто-китель, перчатки, облегающие белые рейтузы и белоснежные полусапожки на серебряных шпильках. Толстяк обращался к ней "Кариночка" и она видимо была его помощницей.
Толстяк исчез и вместо него в фургон быстро вошёл красивый подтянутый человек лет тридцати в военной форме и нашивками врача. Он хмуро чиркнул взглядом по фигуре капитана, словно диагностом (а может, так оно и было) и коротко распорядился:
– Этого в медкапсулу.
"Близнецы" подхватили носилки и вынесли капитана наружу. В фургоне остались только боцман и Джек. Чезман ободряюще положил мальчику руки на плечи. Врач смерил мальчишку строгим взглядом:
– Мне сказали, что здесь раненый ребёнок, которому требуется экстренная медицинская помощь.
В его взоре читалось красноречивое: "И я, как последний дурак, немедленно бросил все срочные дела в клинике и примчался сюда!"