– Дерьмовая у тебя работа, да, Синий? – В этот раз эделгиец возлежал на мягком диване с бокалом вина в руке. Чёрная блестящая рубашка распахнута на груди. Взгляд мутный, желтый и хищный. Керч был пьян или пытался казаться таким.
Сидящая у ног шлюха методично и буднично массировала его ступни. В ее движениях сквозило что-то откровенно тупое и животное. Одета она была с ног до головы только в украшения, но так плотно, что, если не приглядываться, можно было принять их за одежду.
Амега отметил, что Керч последнее время поскучнел и опустился. Уровень самопрезентации неумолимо сползал с "таинственного и всемогущего главы синдиката" до разжиревшего сутенера.
– И знаешь, в чем самое дерьмо?
Синий в ответ выпустил струйку табачного дыма, изображая внимание. Калеченый тоже любил, чтоб его слушали, но в отличие от Керча, никогда не молотил языком попусту. Не говоря о том, что при нем Синий ни позволил бы себе ни одной затяжки.
– Мы оба приговоренные. – Эделгиец отхлебнул из бокала. – Оба заживо гнием в железных банках, как протухшие головоногие. Только вот мне досталось вип-местечко, а ты сдохнешь и даже не заметишь разницы между своим существованием и переходом в дерьмо.
Он умолк и впал в мрачную задумчивость.
Старинные вина, свежие деликатесы, тяжелые драгоценные покрывала, благовонные масла и дорогие украшения – все богатства Эшеты доставлялись на завод в темных бездонных трюмах "Чектурана". В целом Керч мог себе позволить любую роскошь, кроме связи с внешним миром и свободы передвижения.
– Мне вот интересно, а чем ты занят, Синий, когда не торчишь здесь, изображая передо мной мебель? – Эделгиец глянул на Амега почти с ненавистью. – Че ты делаешь в своей каюте? Жрешь? Спишь? Трахаешься? У тебя хоть бабы на борту есть или тебе без разницы?
Он ухмыльнулся.
– Говорят, целыми с Дейсы возвращаются только особо…
Керч встретился взглядом с Синим, осклабился и примирительно поднял вверх ладони:
– Авторитетные. Я хотел сказать, авторитетные.
Он обулся и отпихнул шлюху ногой.
Женщина, кажется, эделгийка, встала и молча вышла. Лицо её сохраняло прежнее тупое и сытое равнодушие.
Керч жестом заправского жигало зачесал назад волосы, обнажил клыки, прищурил желтые глаза:
– Только я не всегда буду куковать в этой дыре. А вот ты дальше своего ролкера не выломишься. И это неоспоримый факт. – Он щедро наполнил вином сразу два бокала. – Давай, Синий, выпьем за будущее, которое у меня есть, а у тебя –нет...
Возвращаясь на борт, Амега задержался на гравитационном мосте, который соединял верфь с бортом судна. Основные погрузочно-разгрузочные работы велись в безвоздушном пространстве в условиях невесомости. Однако его техники использовали широкую площадку возле шлюза для ремонта и перенастройки пострадавших от чокнутого пилота роботов. Вероятнее, это был просто легальный способ хоть немного прогуляться за пределами борта. Потому что работал один Валет, добросовестно припаивающий какую-то часть детали к другой. Возле него – диаметром в рост человека – покачивался тяжелый дрон-охранник. Боковая крышка была откинута и обнажала электронные внутренности. Множество деталей, мелких роботов и инструментов Валет веером в несколько рядом разложил вокруг себя. Его преданная зверюга сидела тут же рядом. Когда какой-то из микроботов пытался уползти в сторону, Джоконда немедленно возвращал его на исконное место.
Абсент и Малой сидели на перилах моста. Капитана космолетчики не видели: часть моста перегораживал заводской грузовик. Зато Амега не только видел, но и слышал каждое слово членов экипажа.
– Ты что, серьёзно боишься? – Абсент с ловкостью канатоходца вскочил на перила моста и прошёлся взад вперёд. Пара километров пустого пространства под мостом его ни сколько не смущала.
– А ты нет? – Малой с опасливым любопытством разглядывал пространство внизу и дрейфующие в режиме автоматического перемещения дроны охраны.
– Да брось, тут радиус действия системы безопасности судна, технически разбиться невозможно. Хочешь, докажу?
– Не слушай его, Малой, – предупредил Валет, не отрываясь от своего занятия. – Он на всю голову долбанутый. Его еще в роддоме на пол нянька уронила вниз башкой…
– Ты не понимаешь! Юнга – не доверяет своему судно! Это о чем говорит? Что хреновый из него космолетчик…