Кирилл Павлович Голованов
Юнги. Игра всерьез
Так я стоял, волной облит,
Под этот звон и гул,
Вдали увидел корабли
И руки протянул [1] .
Глава 1 КАКОЙ ИЗ ТЕБЯ МОРЯК
– Кто последний? Я за вами! – привычной скороговоркой выпалил Димка Майдан и вдруг, оглядевшись, сообразил, что безнадежно опоздал. Очередь цепочкой вилась по вестибюлю, подпирала стены приемной. Димка вообще презирал очереди и, энергично работая локтями, ввинтился в толпу, продираясь поближе к заветной двери директорского кабинета.
– Очень торопишься? – спросили его откуда-то сверху. – Ты не в трамвае.
В этот момент Димка уставился на две ноги, которые оканчивались прорезиненными теннисками таких размеров, что они больше напоминали не обувь, а лодки, зашнурованные брезентовыми чехлами. Димка ощутил себя лилипутом в стране великанов, и его напор отчего-то увял. Ему ничего больше не оставалось, как вернуться в хвост очереди и терпеливо дожидаться решения своей судьбы.
Массивные стены старого здания «о восьми кирпичах» едва защищали от августовской жары. Духоту разгоняли газетами. Вернее, газетой – в руках у каждого как мандат мелькал один и тот же номер «Ленинградской правды» недельной давности. Тот самый номер, где на четвертой странице была напечатана информация – всего пять строчек – о начале приема заявлений. А Димка еще надеялся, что на заметку, может быть, не все обратят внимание. Но у газеты был слишком большой тираж.
Очередь негромко гудела разговорами, которые сливались в монотонный шум, как от трансформатора.
– Не мерзнешь? – спросил Димкин сосед у парня в синем морском кителе и настоящих суконных клешах.
– Форма! Просто привык, – мужественно ответил тот. Хотя на шерстяном кителе явственно обозначились влажные разводы, парень даже не расстегнул крючки стоячего глухого воротничка.
– А я испугался. Неужели, думаю, малярия? – не отставал мальчишка в выцветшей футболке. – Ты смотри, с малярией медкомиссия не пропустит.
– О своем здоровье думай! – обозлился «синий китель». – Мы еще посмотрим, кого не пропустят! – И в подтверждение своих слов он вытащил из нагрудного кармана какую-то бумажку с печатью и, не выпуская ее из рук, дал прочитать ближайшим соседям.
– У этого дядя в Кронштадте служит, капитан первого ранга, – с уважением разнеслось по очереди. – Чего такому бояться? Ходатайство и печать гербовая…
Аргумент был столь убедительным, что даже парень в футболке сбавил тон и спросил:
– На каком корабле он плавает?
– Не плавает, а ходит! – строго поправил племянник.
– Ну, ходит. Может быть, мы с братом его в море встречали? Позавчера разошлись бортами с каким-то миноносцем.
– Ты? В море? – удивилась очередь. Внимание переключилось на «футболку». «Футболка» тряхнул модной косой челкой и стал с удовольствием рассказывать:
– У нас с братом собственный швертбот. Обшивка, ребра – все из красного дерева. А мачта лакированная. Мы выменяли его весной на рыбацкую лодку…
У Димки Майдана сжималось сердце… У него только табель и характеристика из школы, где сказано, что он «живой и любознательный ребенок». Учительница собиралась написать «шалун», но посмотрела в тоскливые Димкины глаза, махнула рукой и переправила на «живой». Нет у Майдана никого из родственников в моряках, вообще никого нет – только отчим и мачеха, не имеет он права щеголять красивыми морскими словами, которые так вкусно хрустят на зубах у соседа с косой челкой.
– Ну, пошли мы от Куоккалы на Лахту, домой, – между тем продолжал «футболка». – Брат сидел на руле, а я следил за парусами.
– На шкотах! – уточнил «синий китель» и как знающий человек заслужил уважительные взгляды публики.
– Брат как закричит: «Жорка, держись!» Тут началось такое…
Рассказывать дальше было опасно. Жорка помнил, как неотвратимо бежала навстречу шершавая полоса воды, как он растерялся и забыл размотать веревки с медной загогулины. А когда опомнился, они оба уже барахтались в воде.
– В общем, суток пять штормовали, – быстро закончил Жорка.
Но среди слушателей оказались ребята, которые кое в чем разбирались.
– Постой, постой, – удивился крупный мальчишка со значком «Юный моряк». – В Финском заливе пять суток? И шторма последнее время не было… Скажи уж прямо – перевернуло шквалом. Так?
– Оверкиль! – ехидно уточнил «синий китель».
Очередь заулыбалась. Проще всего было бы соврать, но Жорка не смог. Он медленно побагровел и признался:
– Выбросило на меляк у Лисьего носа…
Громче всех смеялся «синий китель»:
– Моряком еще не стал, а водички нахлебался. Нам таких «подмоченных» командиров не надо…