– Тэк-с! – сказал Михаил Тихонович. – Выходит, что Бархатов сорокового года все же не заменяет Киселева издания тридцать восьмого… Садитесь!
Лека нахмурился. Командир взвода явно относился к своему ближайшему помощнику как к самому обыкновенному ученику. Пока Бархатов разглядывал в дневнике отметку «плохо» – первую в жизни, Михаил Тихонович спросил, кто может доказать лемму. В классе его как будто не услышали. Никто не поднял руки.
– Тэ-эк-с! – покачал головой преподаватель и уставился в классный журнал. Но журнал еще был чистым, а в перечне фамилий оказалась знакомой только одна.
Майдан догадался, что сейчас произойдет. Он смущенно потупил глаза. Урок Димка, как всегда, выучил, но заявить об этом не решался. Еще посчитают выскочкой. Михаил Тихонович был в курсе Димкиных возможностей. Ему ничего не оставалось, как вызвать Майдана к доске.
Димка доказывал лемму, делая вид, что видит учителя в первый раз. Преподаватель тоже в знакомые к нему не навязывался. В геометрии Майдан разбирался, и в классном журнале появилась оценка, диаметрально противоположная Лекиной.
Бархатов обиделся еще больше. Он как бы окаменел. Димка посматривал на неподвижный затылок помощника командира взвода и чувствовал себя неуютно.
На перемене, едва преподаватель вышел из класса, ребята сразу загалдели, оживленно обсуждая первые отметки. Больше всех зубоскалил один мальчишка, Григорий Мымрин. Зубы у Мымрина были крупными, ровными и блестели, как клавиши рояля. Его прозвали Зубариком.
– Начальство срезалось по геометрии, – смеялся Зубарик. – Ничего, это бывает. Не вешай носа.
Бархатов сдержанно кивнул. Самые худшие его предположения, к сожалению, оправдывались. И как теперь ему укреплять дисциплину? Ясно, что гражданский учитель не должен быть командиром взвода в специальной школе. Командир первого отделения Раймонд Тырва думал примерно так же, казалось Леке.
– Основной материал Бархатов знал, – буркнул Тырва. – «Пос» был бы более справедливым.
– Не надо на него обижаться, – вступился Димка. – Михаил Тихонович зря не поставит.
– Ха-ха, – оскалил Мымрин свою клавиатуру. – Получил «отлично» и доволен.
– Я у него и колы получал, – обиделся Майдан.
– Что-то не припомню, – прищурился Тырва.
– Не сейчас, а в шестом классе, – пояснил Димка и прикусил язык. Он понял, что проговорился.
– Так ты его давно знаешь? – закричали ребята. – А ну рассказывай, какой он!
Димка смутился. Объяснять подробно он не мог. Еще подумают, что он подлиза.
– Ну, в общем, его у нас звали Молоток.
– Правда, похож! – обрадовался Жорка Куржак.
В первый же месяц преподаватель Святогоров убедительно доказал справедливость старого прозвища. Но совсем в другом смысле. Он забивал двойки, как гвозди. Только Димка Майдан и еще член комсомольского комитета школы Антон Донченко шли по математике без поражений. На контрольной по алгебре получил «плохо» и Григорий Мымрин. Зубарик решил все задачки, но способом, который проходили еще по арифметике.
Мымрин тоже пришел в спецшколу отличником, обиды не перенес и потребовал объяснений у Михаила Тихоновича.
– Мне очень жаль, но новым материалом вы не овладели, – ответил преподаватель.
– Задачи решены, – настаивал Мымрин. – Цель оправдывает средства!
– Названный вами постулат, к сожалению, еще имеет место в жизни, но никогда в науке.
– Буду вынужден обратиться в арбитраж! – заявил Мымрин. Он хорошо знал это слово. Его отец служил главбухом в тресте ресторанов.
– Ну что ж? – пожал плечами Михаил Тихонович. – Обращайтесь.
После третьего урока, на большой перемене, почти все ребята торопились занять очередь в буфет. Только некоторые, у кого не было денег, вроде Димы Майдана, просто гуляли по коридорам. А Григорий Мымрин совсем не нуждался в системе нарпита, в его портфеле всегда лежали бутерброды с сардинками, вареное яйцо и яблоки.
Димка был единственным свидетелем разговора Зубарика с командиром взвода.
– «Ничего, это бывает», – со значением цитировал Майдан. – «Не вешай носа!»
– Я и не вешаю, – ощерился Мымрин. – Только это просто твоему Молотку не пройдет! Да и не молоток он, а шептун какой-то. Почти весь урок шепчет.
– Чего там «не пройдет», – поморщился Тырва. – Ты ведь действительно материала не знаешь!
– Ну объяснил бы, что надо решать иначе, – упорствовал Мымрин, размахивая куском с сардинками. – А то сразу и «плохо». Так у нас совсем отличников не останется.