Давным-давно и еще за сто лет до того в деревне, что расположена была неподалеку от столичного города Цунтрапеза, жил на берегу моря юноша. Отец его был кузнецом, но сын был не слишком силен, да к тому же расположен к мечтаниям, и потому предпочел писать картины, которые время от времени покупали богатые горожане. Зарабатывал он этим немного и потому жил в простой хижине со своими пернатыми друзьями, вороном Якобом и совой Мандой. Якоба юноша нашел однажды в лесу под деревом, должно быть, птенец, похожий в то время на пищащий пучок перьев, выпал из свитого на этом дереве гнезда. Юноша взял его в дом, выходил, а после того, как птенец вырос и мог уже сам о себе позаботиться, он добровольно остался у юноши и стал ему верным другом. Манда, сова, попала к нему два-три года спустя и была тогда уже взрослой птицей, а случилось это так: мышь, за которой она охотилась, скрылась под половицами дома, и сова стремглав бросилась за ней. Однако за несколько дней до этого художник натянул перед домом тонкую проволоку для ограды, и, на свое несчастье, птица, не заметив ее, налетела на эту проволоку. В результате на следующее утро он нашел ее лежащей со сломанным крылом перед своей дверью. Юноша взял сову в дом, наложил ей на крыло шины и заботился о ней до тех пор, пока она вновь не стала здоровой. В благодарность сова тоже осталась у него, и так они жили втроем счастливо и весело в маленькой хижине на берегу моря. Счастливый случай помог им хорошо понимать друг друга, а произошло это так: однажды волны вынесли на берег старый сундук, и художник нашел в нем несколько книг, принадлежавших перу знаменитого доктора Дулитла, занимавшегося лечением животных, и среди прочего там оказался полный лексикон птичьего языка. Конечно, наш художник прилежно его изучил и вскоре смог вести беседы с вороном Якобом и совой Мандой. Так он узнал о том, что Манду, собственно, звали совсем не Мандой, а Амандой. Когда она налетела на проволоку, у нее не только сломалось крыло, но из-за сильного удара из ее имени выпала эта первая гласная, и все дальнейшие поиски, которые вместе с ней вели юноша и ворон, не помогли ей отыскать потерянную А. Манду это очень огорчало, потому что именно А ей особенно хотелось иметь, и порой она с завистью косилась на Якоба (Jakob), с которым такого не могло произойти, потому что обе свои гласные он заботливо укрыл между согласными. Правда, со временем она утешилась тем, что в ее имени все же остались две другие «А».
Все было бы хорошо, если бы страну, в которой они жили, не постигло уже давно ужасное бедствие, а произошло это так: королевская дочь, юная, прекрасная и очаровательная принцесса, по никому не известной причине потеряла свою тень и с тех пор стала совершенно удивительным существом. У себя в королевском дворце она не могла терпеть ничего, что хоть немного было связано с грязью или не содержалось в образцовом порядке, и из-за этого она целыми днями старалась удалить каждую пылинку, если только где-нибудь ее находила. Это заходило так далеко, что старый слуга однажды был поражен, увидев, как в огромном коронационном зале с многочисленными коврами она удаляет с каждой ворсинки пылинки и укладывает их рядами, как солдат личной гвардии. Сколько-нибудь разумной работой она вообще не могла заниматься. И хотя это очень ее огорчало, плакать, однако, она тоже не могла, равно как и смеяться, так как это привело бы в беспорядок ее косметику или ее прическу, которой она ежедневно посвящала немало часов, заботясь о том, чтобы каждый волосок находился на отведенном ему месте. Так же обстояло дело и с одеждой, ни одно платье она не могла носить сколько-нибудь долго, и переодевалась, как только оно хоть чуточку пачкалось. Потребность ее в обуви была так велика, что ее отец, старый король, завел собственную королевскую обувную фабрику, потому что покупать столько обуви было бы слишком дорого. Некоторые злонамеренные люди в государстве, например, социалдемократы, не верили, что она так поступала из-за страха перед грязью, и называли ее за спиной модной куклой, гордой и тщеславной, однако это было совсем не так. Во всем свете не найти было никого скромнее и смиреннее принцессы, ведь она исполняла каждое желание своего отца, а также и всех прочих людей, которых любила, и все происходящее причиняло ей боль, однако она никогда не жаловалась старому королю. Кроме того, она странным образом не могла выносить запах собственного тела, хотя он совсем не был плох, и каждое утро приказывала своей камеристке выливать на нее целый флакон духов. Некоторые слишком чувствительные люди падали в обморок, если им приходилось долгое время находиться с ней в одном помещении, и их надо было выносить оттуда. Однажды принцесса покачала головой, глядя на это, но больше не осмеливалась так поступать, потому что после этого вместо 756 волосков с левой стороны от ее пробора оказалось 758, и горничной понадобился целый час, чтобы отыскать и вернуть на место два лишних волоска. У принцессы было много женихов, добивавшихся ее руки, но всем им она предлагала попытаться вернуть ей ее тень, которая должна находиться на далеком острове, и все они отправлялись туда, но никто не возвратился. Это очень огорчало девушку, а так как, будучи юной принцессой и наследницей, она олицетворяла плодородие и рост в государстве, то плохо обстояли дела и во всей стране. Деревья больше не приносили плодов, колосья на полях были пусты, а вместо крупных картофелин вырастали только жалкие корешки, которые нельзя было употреблять в пищу.