Например, один принц был превращен ею в петуха. До этого он был очень тщеславен, любил пышность и титулы и бегал за каждой юбкой. Ни одна девушка у него во дворце не чувствовала себя с ним в безопасности. Теперь он был петухом, и как таковой он великолепно кукарекал, заглядывал в чужие курятники, флиртовал там с курами и дрался с другими петухами, пока, наконец, жена бургомистра, не поймала его и не посадила в клетку. Она была женщиной строгих нравов, которая, будь ее воля, запретила бы спариваться даже комнатным мухам. Другой принц, очень юный, был превращен в собаку, вислоухую и пускающую слюни, и должен был в течение многих дней выть и скулить перед дверью замка, скрестись у порога и причитать так жалобно, что это могло бы растрогать камень, пока наконец не прибыла его старая мать и не увела его на веревке. Наконец, третьего принцесса-тень превратила в селезня, который непрестанно плавал по пруду, при этом он был так увлечен своим гоготанием, что ему было некогда искать корм, и он жил лишь парой хлебных крошек, которые иной раз из скуки бросала ему принцесса.
Так обстояли дела на острове. После того, как юный художник узнал об этом от Якоба, он поблагодарил Бога, что ему пришла в голову мысль о кольцах, в которые заключил он сердце, потому что иначе оно могло бы разорваться. Потом же он впал в глубокое раздумье и решил прежде всего ни в коем случае не жить у принцессы в замке, а также не брать ничего из ее кушаний и напитков. И он остался верен этому решению, хотя когда он предстал перед нею, ее мрачная сверкающая красота поразила его, и три кольца заскрипели — так сильно забилось его сердце от избытка чувств. Она была очень любезна с ним, пообещала, как и другим, что в ночь, когда один год сменяет другой, она вернется с ним домой, а затем предложила ему фрукты и напитки. Но он ничего не взял и заявил, что хотел бы подождать. Также отказался он от помещения в замке, отговорившись тем, что он для такой чести недостаточно важная персона, и снял небольшую хижину у моря, в которой вместе со своими друзьями ожидал назначенного срока и прилежно писал в это время картины.
Принцесса была удивлена и раздосадована его поведением, так как она не получала над ним никакой власти и не могла подействовать на него своими чарами. «Если он не идет ко мне, — подумала она, — то придется мне самой пойти к нему», и, взяв с собой хозяйственную сумку, полную разных лакомств и опьяняющих напитков, отправилась вниз к его хижине. Но сколько она туда ни ходила, все было безуспешно. Правда, художник всегда был с нею любезен, и они много беседовали, но он не брал ничего из ее даров и не позволял ей придираться или поручать ему низкую работу, которую, по его словам, она и сама могла бы выполнить. Поначалу она, правда, делала такие попытки, но скоро заметила, что это не имеет результата, и только иногда проявлял он к ней внимание или делал какое-то одолжение как даме. При этом она, собственно, не была настоящей дамой, но художник не делал такого различия, во всяком случае, насколько это относилось к его поведению.
Так прошел год, и когда пришла ночь, в которую старый год прощается с новым, он пришел со своими птицами к замку за принцессой. У него было тревожно на душе, потому что он знал, что случалось в такие ночи с другими. Принцесса в прекрасном платье стояла в большой ярко освещенной зале своего замка и держала в руке чашу с прекрасными плодами. Она поклонилась ему и сказала: «Мой господин и повелитель. Я хочу пойти с тобой, так как это определено судьбой, но прежде, чем мы отправимся в путешествие, возьми эти плоды из моего сада, чтобы я видела, что ты ко мне расположен». Юный художник, однако, услышав предостережение Манды, которая заметила насмешливую улыбку на склоненном лице принцессы, вспомнил о судьбе своих предшественников и выбил правой рукой чашу из ее рук, так что она разбилась, а фрукты покатились по земле. В то время как принцесса побелела от гнева и ярости, рука художника, которой он коснулся чаши с плодами, стала вдруг менять свой вид и на ней начала расти свиная щетина. Тогда ворон положил на нее свое крыло, и вместо свиной ноги правая рука художника превратилась в воронье крыло. «Так жди теперь следующего года, дурак», — воскликнула принцесса и превратилась в серого волка, который выбежал из залы и побежал к горе, где было жилище Змеиного Князя. Однако Манда последовала за ней, и так как она хорошо видела в темноте, то смогла лететь за волком по всем подземным коридорам, ведущим в покои князя.