- Идиот! Опознаться по рации не мог, а если бы я тебя не узнал? - заворчал Вик.
- Меня не каждый день пытаются расстрелять и сожрать, в общем, извини, в суматохе совсем из головы вылетело, - я сделал глупую улыбку и пожал плечами.
- Смотри в следующий раз, что другое может из головы вылететь.
- Учту, это вы дымы пустили?
- Нет, они сейчас либо перегруппировываются, либо отступают. В любом случае, двигаем отсюда, пока к ним подкрепление не подошло.
МакАлистер присоединился к нам через десять минут. Когда мы вернулись, раненый солдат был мертв, лейтенант выстрелил в ему голову, чтобы тот не обратился и завернул тело в ковер, лежавший в комнате.
- Где Конор? - спросил лейтенант с порога.
- Убит, нам жаль, - Вик сказал это как-то дежурно, без особых эмоций. Лейтенант заметно погрустнел, из всей троицы он остался один.
- Ваше имя? - задал вопрос МакАлистер. И действительно, мы до сих пор не выяснили, как его зовут.
- Я, Майкл Клиффорд, лейтенант 1-го батальона Королевского ирландского полка, 16-й десантно-штурмовой Бригады. Могу теперь я узнать, кто вы такие?
- Можете, лейтенант Клиффорд. Я подполковник Джон МакАлистер, 22-й полк SAS, а это мои люди: сержанты Вик Фэйн и Маргарет Фостер, а Александр Суор, наш попутчик. Лейтенант, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов?
- Да, сэр, спрашивайте.
Из рассказа Клиффорда выходило, что 23 марта с базы отправился последний конвой, в расположении части оставалось пятьсот шестьдесят человек под командованием майора Уилкинсона. По приказу командования, группа должна была отобрать лучшую технику из оставшейся и вместе с ней покинуть часть, а ту, которую они не могли перевезти на север, следовало уничтожить, как и оставшееся оружие. Вечером того же дня Уилкенсону, кто-то позвонил и он объявил, что поступило выгодное предложение перебраться на остров Гернси и все желающие могут последовать за ним, таковых оказалось триста девяносто пять человек, не считая самого майора. Они погрузились на грузовики, взяли половину склада боеприпасов и оружия и направились в порт на острове Мерсия, это в пяти милях на юг от города. Командовать остался капитан Леонард Гриндайл. На следующий день, 24 марта, Майор вернулся в часть и потребовал отдать ему технику и транспорт, которую оставшиеся солдаты не могли забрать с собой. Между Гриндайлом и Уилкерсоном возникла перепалка, не получив желаемого, майор развернулся и уехал. А сегодня в пять утра он атаковал территорию гарнизона, имея численное превосходство, он быстро оттеснил защитников к учебному центру и корпусам казармы, взяв обороняющихся в кольцо. Лейтенант был в правом крыле казармы, а от него шел технический туннель к старой электроподстанции, и когда противник уже вошел в здание он с двумя рядовыми, сбежал через этот туннель, а дальше они прошли по нему до парковки, взяли его машину, и на выезде из ворот их атаковали.
Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы “Крепость”. 25 марта.
Сворачивание работы временного координационного пункта шло полным ходом, оборудование и персонал лаборатории и госпиталя эвакуировали еще вчера. Сейчас перевозили склады и архив. Последними, 27 марта, должны были передислоцировать сам штаб и группу охранения, после этого все операции в Эдинбурге официально прекращались. Полковника Граца должны были перевести в Абердин, который становился самой южной авиабазой программы “Крепость” на границе “живых территорий”. Он шел на серьезное понижение, и должен был отвечать исключительно за сбор и систематизацию разведданных полученных с беспилотников.
Док и Музыкант второй день маялись от безделья, после того как они передали Изумрудного на попечение врачам, про них забыли, никаких приказов на их счет не поступало. Формально они были на задании, так что даже вернуться в расположение своей части они не могли. Эти дни они коротали за разговорами, посещением столовой и регулярными визитами в пункт связи, ожидая хоть какую-то весточку от товарищей. Дважды они вызывались добровольцами на операции в город и дважды им отказывали. За это время они в режиме реального времени изучали изменения на тактической карте в штабе, по неизвестным причинам у них был открыт туда доступ. Получалось, что граница живых территорий теперь проходила по диагонали через всю Шотландию. Самой дальней точкой становилась оперативная база в Форте Уильям, расположенном на юго-западе. От него вдоль рек на северо-восток до Инвернесса проходила 65-ти мильная граница отделявшая “живые территории” на северо-западе от брошенных земель на юго-востоке. Инвернесс становился центром распределения переселенцев, прошедших карантин, своего рода шлюзом между территориями. На восток от него, вдоль побережья до Абердина разворачивались лагеря беженцев и карантинные зоны.
Территория новой страны составляла немногим больше полутора тысяч квадратных миль, без территории Северной Ирландии. Поскольку о ситуации там приходили противоречивые сведения, связи с официальными представителями короны не было, а из отрывков информации следовало, что на ее территории вспыхнули беспорядки, разжигаемые IRA, этот район обозначался, как “статус неизвестен”.
25 марта. Колчестер. Александр МакФарлан.
В Колчестере мы решили провести ночь. Выезжать сейчас было опасно, шансы наскочить на одну из воюющих сторон были слишком велики. Бой шел еще несколько часов после того, как мы добрались до дома, в гараже которого мы спрятали наш транспорт. Боевые действия прекратились неожиданно уже на закате, как будто кто-то выключил звук. Одиночные выстрелы все еще доносились из разных концов, но они стали уже нормальным, если это слово применимо, фоном для городов.
- Хорошо было бы разведать, что сейчас происходит на базе, - сказал Клиффорд.
- Поздно уже, до темноты не успеем, а лазить по кустам ночью у меня желания совсем нет, - ответил Вик. МакАлистер поддержал его кивком. Маргарет, не особо интересуясь моим мнением и не спрашивая разрешения, обработала мне обработали порез на щеке. После этого, каждый занялся своим делом, это только со стороны кажется, что на войне, а мы именно на самой настоящей войне, солдаты только воюют. Обычные бытовые проблемы никто не отменял, они просто отходят на второй план. Пока солнце окончательно не село, я попробовал в первый раз почистить винтовку. L85 оказалась довольно сложной в разборке, с ней мне помог подполковник. После заката мы установили дежурства, а поскольку нас теперь пятеро, мы разбились на три смены и шесть часов сна мне были гарантированы. Заснул я практически мгновенно, сказались двое суток на ногах и бессонная ночь, так я и проспал без снов до пяти утра, пока меня не разбудила, Маргарет. Их с Виком смена закончилась, и мы с МакАлистером заступили на “собачью вахту”.
Я умылся водой из фляжки, поднял с пола винтовку, и отправился в коридор к лестнице ведущей вниз, МакАлистер остался дежурить в комнате со всеми, наблюдая за дорогой через окно. На лестнице мы соорудили баррикаду из двух столов, на случай незваных гостей. На своем посту я и встретил рассвет, в этот раз обошлось без происшествий и встреч с неизвестными науке зомбо-мутантам. Если пару дней назад вся наша авантюра мне казалась вынужденной мерой, и нужно было просто переждать, перетерпеть, то сейчас я уже спокойнее реагировал на ситуацию в целом и на дискомфорт полевых условий в частности. Ответа на вопрос, почему так случилось, я не мог себе дать. Мне даже казалось, что мой разум принял все случившиеся перемены. Возможно, на фоне бесконечной череды событий и смертей, пришло понимание, что мое положение намного лучше и выгодней по сравнению с другими, а может быть, я просто устал бороться и пустил все на самотек.