Кайл подозвал одного из охранников и шепотом начал что-то ему говорить, на что тот в ответ кивал, как китайский болванчик, после чего вышел из комнаты и вернулся уже в сопровождении врача, которого, судя по виду, только что разбудили.
- Тебе самому помощь не нужна? - уточнил Кайл, показывая на грязную повязку на руке.
- Само заживет, у тебя выпить не найдется?
- Пойдем, я тебя кофе угощу, - ухмыльнулся Кайл.
Через полчаса в порту на территории бывшего яхт-клуба на пластиковых белых стульях расположились двое старых вояк. Рядом на таком же пластиковом столе на подносе стоял медный кофейник с двумя маленькими чашками и бутылка “Джемисона”. Этому недорогому виски Кайл всегда отдавал предпочтение, хотя мог позволить себе более дорогие и благородные напитки. По небу плыли редкие белые облака. Волны накатывались к берегу и разбивались о бетонный пирс, обдавая, молча сидевших старых солдат, солеными каплями.
- Кайл, а у тебя удочки есть? - вдруг совершенно неожиданно спросил Гарретт, прервав долгое молчание.
- Наверно, сейчас спрошу. А ловить то на что? - уточнил Кайл, протягивая руку к лежащей справа от него на земле рации.
- Да я и не знаю, какая разница?
- Ну да, и то верно, - Лоуренс вызвал кого-то по рации и задал вопрос про удочки. Получив ответ, он удовлетворительно кивнул и, нагнувшись к столу, взял кофейник, наполнив чашки ароматным кофе, который варил на песке один недавно примкнувший к его армии алжирец из французского легиона. Удочки принесли сразу, видимо, не до конца поняв указания босса и боясь напортачить, парень, одетый в тактические брюки и футболку песчаного цвета, спотыкаясь, тащил на себе не меньше десятка, различных удочек и большой ящик со снастями. Своим видом вызвав у Гарретта с Кайлом гомерический хохот. Рыбалка, как и полагается, началась со стаканчика виски, сделав по глотку, они ловко насадили скатанный в комочки хлеб на крючки и забросили их в воду.
- Вот теперь все правильно, - сказал улыбающийся Гарретт.
- Давай, все-таки твои раны осмотрит врач, а то обернешься у меня тут, и так лопат не хватает.
- А ты меня тогда в море скинь, - отшутился Ирландец.
- Вот еще, природу загрязнять, ты лучше расскажи, что случилось, мне очень интересно посмотреть на того, кто смог тебя так потрепать?
- Ха, не дождешься, не родился еще тот человек. Я тебя еще переживу.
- Ну не знаю, я теперь на рожон не лезу, уже неделю в меня никто не стрелял, даже заскучал слегка.
- Могу тебя втянуть в какую-нибудь гражданскую войну, если хочешь?
- Я подумаю. Начинай уже, рассказывать, а то сидит тут пьет мой виски и еще издевается.
- Представь себе, я опять влез в борьбу за свободу.
- Ага, твой патриотизм - твой главный недостаток и слабость, бросал бы ты уже освобождать горстку алкашей от ужасных захватчиков, тем более что уже лет тридцать эти алкаши не хотят, чтобы их освобождали. Да и захватчики сейчас ходят с пустыми глазами по улицам городов в поисках кого-нибудь из себе подобных, чтобы сожрать.
- В чем-то ты, конечно, прав, спорить не буду. Но в жизни и смерти должен быть смысл.
- В смерти нет смысла, это тебе твои друзья-алкаши мозги еще в юности промыли своими идеями о самопожертвовании ради общего дела.
- Ты стал предсказуем, я даже не сомневался в подобном ответе.
- Гарретт, не учи жить, и не уходи от ответа, рассказывай.
- Ладно, не шуми, рыбу распугаешь. Ты помнишь Рыжего?
- Это тот старый пердун, который считает себя мудрым, потому что у него волосы на яйцах поседели и хер не стоит?
- Он самый. Собственно IRA под шумок заняли в Белфасте порт и треть города до кучи, - Кайл аж присвистнул, когда услышал об этом.
- Ты шутишь, они между собой воевали больше, чем с британцами.
- Не без этого, взять-то они взяли, а вот удержать не могут, их с севера прижали бывшая Королевская Ольстерская полиция и кланы, на юг им армия не даст выйти, а запад, как ты уже догадался, кишит мертвецами. Вот и сидят они окопавшись в порту без нормального снабжения.
- И они пригласили тебя?
- Опять угадал, тебе надо было в разведку идти, а не по канавам ползать был бы уже генералом.
- А я и так генерал, ты оглянись.
- Скорее царек.
- Да плевать, суть это не меняет. Можно я опять догадаюсь?
- Валяй.
- Ты пришел, увидел их грызню, а возможно и пьяную драку и, спасая отечество, ты предложил гениальный план.
- Суть ты уловил верно. Снабжение, как я уже говорил, было так себе, если гавань была бы перекрыта, скажем севшим на мель танкером, они бы и недели там не продержались. И я предложил передвинуть границы их территории на север. А дальше все пошло не по плану, я высадился с отрядом в пригороде, выдвинул их на юг и попал в засаду. Конец истории.
- Они тебя слили, а ты за них умирать собираешься, идиот, я всегда это знал.
- Идиот, - усмехнулся Ирландец, - и когда я узнаю, кто это сделал, самолично его освежую и буду скармливать по кусочку мертвецам.
- Ну ты жесток, нет, чтобы просто четвертовать.
— Средневековье, - сказал Гарретт и выпил одним глотком оставшийся в стакане виски.
- Ирландец, то есть ты сейчас не при деле?
- Выходит, что так.
- Тогда ты прилетел в правильное место. Кстати, ты не рассказал, как ты узнал что тут именно я, ведь кто угодно мог занять остров.
- Проще простого, ты спалился, когда начал направо и налево расплачиваться золотом, уведенным у военных, они такой шорох навели, что мои агенты с перепугу один за другим мне сообщения отправляли, думали я за этим стою.
- И что теперь военные, они представляют угрозу?
- Думаю, нет, им и без тебя проблем хватает, но как окопаются, могут и припомнить.
- Надо сделать, чтобы не припомнили.
- Это твоя головная боль, я в это не влезу. И объективно мне с ними меньше твоего хочется встречаться, если они еще не знают о том, кто организовал нападение, то все равно скоро узнают.
- Вот Гарретт, умеешь ты портить настроение.
- Когда ты золото увозил, был довольным как слон.
- Так это было еще в прошлой жизни. Кстати, а ты не знаешь, там вместе с золотом ничего еще везти не должны были, - поинтересовался Кайл.
- Не знаю, у меня такой информации не было, а почему ты спрашиваешь?
- Да уж больно много шума из-за золота, когда у них других проблем выше крыши.
- Мы там почти сотню солдат положили. Я бы на их месте мстил до последнего.
- Они не ты, Гарретт, у них планы, расходы ресурсов на операцию, отчеты, а солдаты каждый день гибли еще до всего этого.
- Наливай, а то ты теперь меня жизни учить начал, - сказал Ирландец, подвинув стакан.
- Гарретт, куда ты теперь?
- Не решил еще.
- Оставайся, у меня хороших командиров по пальцам пересчитать.
- Раньше ты на меня работал, - усмехнулся Гарретт.
- Раньше времена были другими, и ты не на меня работай, а на себя. Вот оглянись назад, целый остров полный людей, которых надо организовать, накормить и защитить, чем тебе не цель? Я соседний Джерси занять хочу, уже целое государство получается. А ты, хочешь рейды организовывай, хочешь города строй, да хоть котят с деревьев снимай. Работы на всю оставшуюся жизнь хватит.
- Давай, я недельку раны позализываю, потом соберу своих людей, а уже после этого решу как жить дальше?
- Да, делай, как знаешь, я тебя не тороплю.
Кайл, был рад встрече, и этой рыбалкой без улова, это был первый день, с того момента, как он ступил на этот остров, и когда он не думал о свалившейся на него рутине. Еще несколько часов они сидели, смотрели на море и вспоминали истории из жизни. Вечером Кайл отправил Ирландца со своим водителем в отель, который он еще в первые дни выменял у предыдущего владельца на парусную шхуну, угнанную из французского порта, и оружие с патронами.
31 марта. Остров Гернси. Александр МакФарлан.
И вот опять считанные часы на сон, нельзя так издеваться над организмом. Вчера, то есть сегодня, лег уже ближе к четырем, и снова проклятый будильник говорит о том, что пора вставать. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы оторвать голову от подушки и дойти до ванной. Безжалостное зеркало показывало мне чужое, отекшее лицо, с неровной щетиной все больше превращающуюся в бороду, через которую пробивались седые волоски. “Вот и первые последствия стресса и бессонных ночей, сбрить что ли?” - с этими словами я достал прихваченную из дома бритву, намылив лицо, пены для бритья у меня не было, зашипев, когда мыло попало на еще свежую рану, и начал столь не любимый мною процесс. Приведя лицо в порядок и посмотрев на часы, которые показывали двадцать минут девятого. Я собрался, повесил на пояс за спину уже ставший неотъемлемой частью костюма небольшой Зиг Зауер, Кольт отправил в оперативную кобуру, и накинув сверху темно-серую толстовку с капюшоном, отправился поднимать народ для совместного похода на завтрак.