Завоевавшие господство в воздухе, истребители наконец-то сумели переключиться с чисто воздушного боя на земные дела. Сразу два прячущихся за развалинами торгового центра доспеха утонули во взрывах. Когда пыль опала, стало видно, что один из них лежит без движения, а другой, хромая как зачем-то посетивший школьный урок физкультуры паралитик, пытается скрыться в городской застройке, но там его добивают калининградцы.
Мой танк резко ускоряется. Что-то неразборчивое кричит Митрохин. Лазерный луч скользит позади, плавя металл и камень. К счастью он пропадает раньше, чем настигает нас. Тотчас Тимохин разворачивает башню и лупит по атаковавшему нас доспеху из главного калибра. Восьмиметровая фигура из металла пригибается, уворачиваясь от первого выстрела, а второй и третий принимает на сверкающий щит из какого-то сверхпрочного материала на которым бронебойные снаряды оставляют только небольшие вмятины и подпалины.
Пока мы с ним играем в рыцаря и артиллериста, пропустившего новую угрозу доспеха накрывают артиллерий из соседнего квартала. Попав в бок и спину, снаряды валят его на землю. Митрохин тотчас меняет вектор движения, и многотонная махина танка несётся по улице словно опаздывающая маршрутка. Пытающегося подняться доспеха, разогнавшийся танк бьёт прямо в грудь, заваливая обратно. Митрохин гоняет танк туда и сюда, утюжа пытающуюся дёргаться фигуру гусеницами. Потом чуть отъезжает и Тимофеев стреляет бронебойным прямой наводкой прямо под грудную пластину, где в этой фигуре из металла сидит живой человек - пилот. Попадание! Заполучивший мало чуть не сквозную дыру в грудной клетке, лишившиеся пилота доспехи замирают на месте нелепо вскинув металлические руки. Со стороны это выглядит будто дитя сумрачных технологий германского Игрока пытается ухватиться за воздух.
Не теряя время на рассматривание повреждённого противника, Митрохин гонит к новой цели. Тимофеев стреляет куда-то, по одним только координатам, не видя целя, выполняя просьбу поддержать огнём пришедшую в горячке боя.
-Вперёд, ребята, добьём тевтонцев! -требует в общем канале Семён.
Это он немного поторопился. Пока ещё не совсем понятно кто кого добивает.
Неожиданно танк останавливается. Матерится Митрохин, дёргая рукояти и смотрит непонимающими глазами Тимофеев.
Я спрашиваю: -Что случилось?
-Понятия не имею! -ругается Митрохин. -Кажется светляк сдох!
Как это возможно, чтобы творение Мокоши, верой и правдой служившее во время всего нашего европейского вояжа, разом отказало? Я пытаюсь зачерпнуть из светлячка силы, но будто бы утыкаюсь в прозрачную, но прочную и гибкую стену. Сила никуда не ушла. Она по-прежнему там, за тончайшей преградой. Просто теперь до неё не получается дотянуться.
Одна за другой отключается от нехватки энергии системы. Я ещё успеваю увидеть на общем экране, что и другие танки остановились, превратившись из грозных противников в бронированные мишени.
Тимофеев спрашивает: -Что делать?
Как будто я знаю.
Кто из нас двоих младший лейтенант: ты или я? То есть у меня, конечно, корочки подполковника, выданные Семёном для пущей важности. Но Тимофеев настоящий кадровый офицер, а я липовый подполковник. Но он всё равно спрашивает у меня. Впрочем, вариантов не слишком много. Либо продолжать тихо сидеть на своих местах надеясь непонятно на что, либо попытаться что-то сделать. И лично я за второй вариант однозначно.
-Выглянем, узнаем, -говорю Тимофееву.
Освящение внутри танка меркнет, переходя в тусклый аварийный режим. В очередной раз вытерев текущую из порушенной губы кровь, Митрохин вручную отпирает запасной люк, и я первым выглядываю наружу.
В нос бьёт запах гари, смерти и разрушения - запах войны. Кашляю, прикрывая рот рукой. Параллельно кручу головой. Вокруг развалины. Над головой затянутое хмурыми тучами небо. Где-то кто-то стреляет, но пока не в нас. Бой продолжается, однако накал явно стихает.
Обернувшись, вижу нависшую над танком гигантскую металлическую фигуру. Вытянутая вперёд рука тянется, кажется, прямо ко мне. Понимая, что вот мой конец, зажмуриваюсь, но ничего не происходит. Разве что начинает подталкивать в спину Митрохин, которому тоже хочется вылезти наружу и оглядеться.
Повторно осматриваю стального рыцаря и замечаю, что он не движется. Как будто гигантский доспех выключился посередине шага и не упал только потому, что прислонился плечом к чудом уцелевшей среди общей разрухе старинной водонапорной башне. В голове мелькают мысли: а не связано ли одновременное выключение светлячка и доспехов между собой? В конце концов и то и другое явно не является полноценным продуктом развития современных технологий. И то, и это принесли в игру каким-то читерским способом Игроки.
Митрохин уже с силой пинает меня в спину. Отползаю, чтобы он тоже смог выбраться. Помогаю вылезти и с удовольствием наблюдаю, как крутящий головой боец замечает остановившийся доспех, испуганно вскрикивает и отшатывается в сторону, едва не теряя равновесие.
Из танка выбирается Тимофеев. В некотором отдалении от нас низкое небо освещает серия ярких вспышек. По кому-то ещё бьют установки типа «град». Вроде наши, значит бьют немцев. Хорошо.
Младший лейтенант Тимофеев ходит вокруг танка словно водитель вокруг внезапно заглохшего автомобиля. Он явно не может решиться оставить свой танк непонятно где, без охраны. Но и сидеть рядом с ним сиднем невыход. Надо узнать, что происходит. А для этого требуется либо отыскать штаб, либо найти того, кто сам уже что-то знает.
Прекращая его мучения объявляю: -Я на разведку. Товарищ Тимофеев, оставайтесь охранять танк.
-Так точно! -радостно отвечает младший лейтенант.
Молча перевожу взгляд на сержанта Митрохина и тот вопросительно предлагает: -Тоже на разведку?
Соглашаюсь: -Идём.