После самой лекции он начал учить нас чувствовать «центр равновесия». По его словам, это некая прямая линия, которая проходит через все тело и упирается в землю. Почувствовав ее, падать мы станем очень редко, а когда сможем слиться с этой линией, уронить нас будет очень сложно.
Вот, собственно, после этих слов у меня и возник вопрос.
– Магистр Чебуратор, можно вопрос? – ой, бля, чой-то не то я сказал.
– Йода имя мое. Слушаю тебя я, – покивал он, даже не поморщившись.
– Э-э-э… – да чего уж теперь? – Йомоё?
– Йода, – поправил он меня.
– Йоханесбург?
– Йодой при рождении назвали, – почесал он своей палочкой висок.
– Иохим?
– Йодой зовут меня, – прикрыл глаза карлик.
– Йемен?
– Йодой сегодня еще звали меня.
– Йок-макарек?
– В мечтах разве что твоих.
– Йодль?
– Хм, хм, – пожевал он губами. – Йода, пожалуй, больше нравится мне.
– Йоркширский терьер?
– Не знаю зверя такого.
– М-м-м…
– Чебуратором звать можешь меня.
Хм, как-то это… чувство такое, будто меня уели. Ну и ладно.
– Так вот, магистр Йода…
– Кхе, кхе… – аж закашлялся он.
– Прошу прощения, магистр Чебуратор. Так вот. Почему чувству равновесия обучаете нас вы, а не наставник фехтования? Ну, или на уроках физры?
Ответил он не сразу. Постоял, посмотрел на меня строго, потом вздохнул напоказ и произнес:
– Учу я не бою физическому вас, а мир видеть. Лишь первый урок это, лишь начало. Почувствовать центр свой, – стукнул он своей палкой об пол, – почувствовать себя, – показал он ею на меня, – почувствовать мир, – обвел вокруг, – почувствовать равновесие его. – И снова несильный удар о пол. – В фехтовании гибкость главное, ее показывают вам. Физическую гибкость, для боя нужную. Не познакомив с ней, ошибку сделает наставник, к равновесию перейдя физическому.
– То есть сейчас, – почесал я нос, – мы готовы… познать равновесие, – хмыкнул я в конце.
– Готов в любой момент разумный к этому. Сейчас, – задумался он, подбирая слова, – не помешает это наставникам вашим, в их обучении юнлингов.
– Ясненько, – пробормотал я, мало чего поняв. – Магистр, а можно я буду называть вас Няшкой?
– Йодой зовут меня, – забубнил безучастно магистр.
– Слушай Дзик, – отвлек я техника от работы, – как по-твоему, что лучше – РР-7 или ПП-14?
– Что? – переспросил он, вылезая из нутра огромного спидера, и, глянув на детали, что я держал, уточнил: – Гироскопы? Хм. Немного некорректный вопрос, – потер он тыльной стороной ладони лоб. – Они хоть и называются одинаково, но предназначены немного для разных целей. Семерка больше рассчитана на выполнение множества акробатических трюков, в то время как ПП-14 больше напирает на стойкость. Э-э-э… ну вот, например, если ты хочешь, чтобы твой дроид выполнял различные кульбиты и был жуть как подвижен, то ему лучше ставить РР-7, а если хочешь, чтобы его хрен уронить можно было, тогда, соответственно, ПП-14.
– Я-а-асно, – протянул я. – Ну а с «ПП» дроид хоть бегать-то сможет?
– Конечно. И бегать, и прыгать. Смысл-то в том, что он лучше делать будет.
– Ясненько. Спасибо, – поблагодарил я, глядя на два шарика в моих руках – черный и серый.
– Да не за что, – ответил лысый техник. – Слушай, ты пэгэшку нигде не видел? – спросил он, оглядываясь.
– М? – оторвался я от размышлений. – Пимс, кажется, забрал.
– Вот скотина, – даже как-то растеряно произнес усач. – У нас что, больше плазменных горелок нет? Какого хатта у меня ее все время забирают?
– Не знаю. Но у Пимса еще недели три назад сломалась.
– А почему я об этом не знаю?
– Потому что ты три недели возишься с этим автобусом. И, по моему, тебе об этом говорили.
– Э-э-э… да? Хм. Ладно, пойду, разберусь.
А пока он разбирался в количестве плазменных горелок, я думал, что будет лучше для моего дроида. С одной стороны, ловкость рулит, с другой, никакой дроид не сравнится по этому параметру с джедаем. Гибкость или равновесие? Да и бог с ним. Пусть он будет неваляшкой. Все-таки прыгающего дроида подловить проще.
Кстати, с недавнего времени при сборке дроида я начал использовать Силовую ковку. Точнее, те азы, что успел освоить. Само собой, не для того, чтобы сделать дроида лучше, для этого моих знаний маловато. А вот для тренировки – самое то.
Как выяснилось, плавить металлы действительно оказалось непросто, в отличие от придания им формы. Для этого необходимо было почувствовать… суть предмета… пожалуй, так. Наставник называл это целостностью, но, по-моему, это не совсем верное определение. Хотя, возможно, каждый видит его по-своему. И если собрать расплавленный металл в какую-то форму без этого… понимания или не до конца соответствовать ему, предмет очень легко ломается. Даже я мог сломать металлический кубик как какой-нибудь графит. Так что при работе с дроидом мне приходилось быть очень аккуратным. Я, правда, ничего не плавил, а, так сказать, подправлял, но даже такое мелкое воздействие могло порушить всю работу, если не заметить ошибку вовремя. И да, работать я навострился не только с металлами, но и с другими материалами. Пластиком, к примеру.