"Всё одно к одному, — ворчит про себя Серёга. — Сначала БоРам ногу подвернула, потом из-за одного идиота почти всю партию клавишных пришлось перписывать, а тут ещё и до дому довезти не могут. Ну что за жизнь!"
На скамейке перед входом в один из соседних с "Весёлым цыплёнком" домов сидят три классического облика ачжумы. Они оживлённо обсуждают то ли что-то, то ли кого-то. Заметив неторопливо приближающуюся ЮнМи, две ачжумы понятливо переглядываются, а третья недовольно поджимает губы.
— Экая негодница! — говорит она во весь голос с явным намерением донести своё недовольство до девушки. — Что это за мода пошла нынче — ходить в таком рванье? Ещё и пузо напоказ выставила! Глаза бы на подобный срам не глядели. Хорошо хоть плечи не оголила, как они сейчас любят делать… Ну скажи, СоДжин, разве я не права?
— Верно говоришь, уважаемая ХанЫль, — больше из вежливости поддакивает СоДжин. — Не та нынче молодёжь. Мы были лучше. И одевались скромнее.
Тётушка ЫнГен, у дома которой и сидят кумушки, озабоченно ворчит:
— Напрасно она ходит с этими затычками в ушах. Вот задавит её опять какой-нибудь моджори (дурень), а она и не услышит.
— А? Что? — вскидывает голову ЮнМи. Обнаружив рядом с собой соседок, она тут же избавляется от наушников.
— Анньён, — говорит она, даже и не подумав поклониться и представиться. — Тётушка ЫнГен, вы-то мне и нужны. У меня к вам серьёзный разговор.
ЫнГен и СоДжин тяжело вздыхают. ХанЫль сидит с удивлённо открытым ртом и безмолвно таращится на ЮнМи. Она живёт в другом районе, сюда пришла в гости к подруге, и видит девушку впервые. То, что та ведёт себя столь неуважительно по отношению к людям, которые намного старше её, а так же то, что она не представляется первой и не кланяется, шокирует бедную женщину донельзя. Но она не успевает ничего сказать.
ЮнМи сдвигает очки на лоб и смотрит своими невозможно-синими глазами сверху вниз на ЫнГен. Все три ачжумы вздрагивают, но сакраментальный вопрос "Что у тебя с глазами?" остаётся неозвученным, потому что ЮнМи заговаривает первой.
— Тётушка, — строго произносит она. — Мама опять жаловалась на вас. И мне это очень не нравится. Просто очень!
— Я… — начинает было ЫнГен, но ЮнМи резким взмахом руки заставляет её замолчать:
— Чунджи! (Стоп!) Вот зачем вы, тётушка, опять распускаете эти глупые слухи, будто мы покупаем по дешёвке несвежее мясо для пулькоги? Кто вас за язык тянет? Вы же знаете, что это неправда.
— Я… — опять пытается что-то сказать та, и опять ЮнМи её прерывает:
— И снова стоп! Я в последний раз предупреждаю: перестаньте про нас сплетничать. Иначе мне придётся принять самые жёсткие меры. Вы меня знаете, в гневе я страшна. Я понимаю, что вы любите почесать языком, но говядина у нас всегда свежая. Можете сегодня вечером сами в этом убедится. Я всё сказала.
Она ещё раз обводит соседок пронзительным взглядом невозможных глаз, поворачивается и уходит, не попрощавшись.
— Вот я и говорю, не та нынче молодёжь, — индифферентно повторяет тётушка СоДжин, глядя ей вслед из-под козырька своей кепки.
ЮнМи тем временем подходит к кафе и приветливо машет виднеющейся в окне второго этажа СунОк. Судя по всему, разговор с вредной соседкой она уже выбросила из головы.
— Холь! Это что сейчас было?! — отмирает наконец ХанЫль. — Почему вы позволяете этой… этой… невоспитанной девчонке так с вами разговаривать? У меня просто слов нет! Я такой наглости в жизни не встречала! Волосы бы ей повыдирать…
— Успокойся, ХанЫль, всё нормально, — отмахивается тётушка ЫнГен, только что получившая строгий (и уже не первый) выговор от младшей соседской дочки.
— Какое нормально? Ничего не нормально! Нельзя это так оставлять! Надо пожаловаться её родителям! Надо… Надо полицию вызвать, пусть её в каталажку за неуважение упекут дней на десять! — тётушка ХанЫль разошлась не на шутку. Она даже покраснела от распирающего её гнева. Попробовали бы её внучки хоть слово ей сказать поперёк, попробовали бы они хоть раз не поклониться, здороваясь…
— Успокойся, ХанЫль, — говорит и СоДжин, отгоняя от себя веером надоедливых мух. — Ничего ты ей не сделаешь. Ичоборё (забудь).
— Да как это можно забыть?! Да что с вами такое?!
— Да вот так и забудь. И полиция ей ничего не сделает, уж ты нам поверь.
— Почему?!! — в отчаянии почти вопит ХанЫль.
— Потому что это Агдан, — с удовольствием поясняет ЫнГен. — Понимаешь, Аг-дан. Она всегда такая.