— Что-то я не припомню, чтобы я когда-либо совершал такую страшную ошибку, — задумывается он.
Какое-то время смотрим друг на друга с понимающими улыбками. Немного потроллить начальника так же приятно, как потроллить в ответ подчинённую.
— В этой песне они суперменами называют себя. И поют непривычно низкими голосами, очень брутально.
— У Сонмина и Реука низкие голоса? — недоверчиво переспрашивает он.
— Как ни странно, у них здорово получилось. Хотите послушать? У меня пробная запись на флешке с собой.
— Ну, давай, — разумеется, и не думает отказываться он.
Слушаем то, что мы вчера в студии записали с половиной группы. Остальных парней не было, они давали благотворительные концерты где-то в Кванджу. У сабонима глаза становятся по пять вон. Низкие мужские голоса, мрачноватый речетативный напев, вгоняющий почти в транс и заставляющий вспомнить что-то из средневековья, что-то монашеское, инквизиторское, мрачное и в то же время впечатляющее… Это у меня такие ассоциации от музыки, текст, конечно, вовсе не о том. Ну а что там услышал СанХён, мне неизвестно. Но видно, что он впечатлён. Ну ещё бы. Из корейских поп-групп такое никто не пел. А когда на сцене будет стоять вся группа… Как представлю — у самого мурашки бегут.
Super Junior — SUPERMAN
https://www.youtube.com/watch?v=QbxzDxw3xaE
— Боги, это… Это же ни на что не похоже. Но пробирает, да, что есть то есть. Зрители будут кричать от восторга. Откуда ты всё это берёшь, ЮнМи?
— На складе беру, сабоним, — со вздохом признаюсь я. — И он пока ещё полон.
— Тьфу-тьфу! — стучит он по столу перенятой у меня же привычкой и тут же спохватывается: — ЮнМи, ты плохо на меня влияешь, я уже непроизвольно начинаю повторять твои глупые жесты.
— В этих жестах, сабоним, нет ничего глупого. Они пришли к нам из глубины времён. Древние кельты верили в добрых духов, которые живут в деревьях. И когда у них в жизни случалось что-то хорошее, они барабанили по деревьям, чтобы пробудить этих духов и поблагодарить их за удачу. Вот с тех пор люди и привыкли стучать по чему-нибудь деревянному. Ваш ЮСон, например, часто стучит себя по голове.
— Кхм-кхм! Давай оставим ЮСона в покое, — пресекает мои поползновения сабоним. — Поговорим лучше о тебе. ЮнМи, откуда ты всё это знаешь? Ты что — кельт?
"Штирлиц, вы что — еврей? Нет, группенфюрер, я русский", — вспоминаю я старый анекдот и не могу удержаться от того, чтобы не схохмить.
— Да, сабоним, — отвечаю. — Я кельт. А что, нельзя?
Он тяжело вздыхает:
— ЮнМи, знаешь что? Иди уже в студию, ХёДжон тебя, наверное, заждался…
— ЮнМи! ЮнМи-и-и-и! Юна, да проснись же ты!..
* * *
Исправительное учреждение "Анян". Полночь
— Юна, просыпайся! Юна-а-а!
ЮнМи открывает глаза и видит прямо перед собой плохо различимое в темноте лицо БонСу.
— А? Что случилось?
— Ну наконец-то, — радуется БонСу. — Я тебя трясу, трясу… Ты чего стучишь?
— Стучу? — не понимает ЮнМи. — Куда стучу?
— В стену стучишь. Чуть всех не разбудила.
ЮнМи подносит к лицу руку со сбитыми в кровь костяшками, слизывет кровь и тотчас чувствует боль.
— А-а, — говорит она. — Сон мне приснился.
— Плохой?
— Да нет, — отмахивается она. — Дурь какая-то. Будто я — кельт и стучу по деревьям.
— У моей чинджо хальмони (прабабушки) после восьмидесяти было так же, — очень серьёзно говорит БонСу. — А потом она умерла.
Они с ЮнМи некоторое время смотрят в упор друг на друга, затем начинают смеяться.
— Вы чего ржёте, как лошади? — недовольно спрашивает тоже проснувшаяся ДжиУ.
— Прабабушку вспомнили, — задыхаясь от смеха объясняет ЮнМи, и они начинают смеяться ещё сильнее.
— Идиотки, — заключает ДжиУ. — Правильно вас в тюрьму посадили, здесь вам как раз самое место… Да хватит уже ржать, в самом деле!..
(스물여덟번째꿈) Сон двадцать восьмой. Вопрос доверия
Исправительное учреждение "Анян". День
— ЮнМи, ты уверена в том, что тебе это нужно? — спрашивает НаБом.
— Госпожа директор, это нужно не мне. Это нужно ДжиУ, а глобально размышляя, это нужно всему корейскому обществу.
— Вот как, — усмехается НаБом. — Каким же образом? Проясни.
— Очень просто. Исправительное учреждение ведь для чего существует? Не только для того, чтобы наказать человека, совершившего преступление, но и в большей степени для того, чтобы попытаться его перевоспитать. Исправить. Не так ли?