— Ещё!
Как будто они без меня спеть не могут. Ну ещё так ещё:
Огней так много золотых
На улицах Саратова.
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.
— Вот никак не могу поверить, что ты в России ни разу не была, — подперев щёку рукой и глядя на меня слегка пьяными глазами, выдала Вероника, когда отзвучал последний куплет, который, кстати, допевал я один. — Откуда же ты тогда песни наши так хорошо знаешь? Давай, Юнка, колись.
— И правда, Юна, как так может быть, что ты лучше нас наши же песни знаешь? — это уже Ольга Николаевна к допросу с пристрастием присоединилась. Называть её просто Ольгой у меня даже в уме не получалось. — Я и то не все слова помню. Стыд-то какой.
— Вот такая вот я вся из себя загадочная, — выдал я одну из своих любимых фразочек. — Но в России ещё не была, честное слово. Мы с ЁнЭ туда в следующем году собираемся съездить. Правда, ЁнЭ-сии?
— Пиравда, — согласилась ЁнЭ. По-моему, она уже тоже слегка опьянела, глазки подозрительно блестят. От варенья, что ли? Или ей кто-то тайком от меня умудрился вина подлить. — Мы соп-пирамыся в Россиё. Нэньён. (В следующем году).
— Вот. ЁнЭ врать не будет. А песни… Что песни. Песни — это очень просто. Открою вам, дамы, великую тайну мироздания: в мире есть такое диво — интернет называется. Там не то что русские песни найти можно, там даже есть брачные игры австралийских утконосов. Правда-правда. Сама видела.
— Ох, ну и язва же ты, Юнка, — захохотала Вероника. — Ещё и Пушкина приплела. Понимаю теперь, почему тебя твой начальник из агентства выгонял.
— Ага, он тоже меня язвой называет, когда рассердится.
— Ну давай тогда следующую.
Старый клён, старый клён,
Старый клён стучит в стекло,
Приглашая нас с тобою на прогулку.
И опять женщины довольно заулыбались и с готовностью подхватили:
Отчего, отчего,
Отчего мне так светло?
Оттого, что ты прошла по переулку.
Кто хотел — выпил, кому не налили — просто облизнулся, ЁнЭ подтянула к себе очередную розетку с вареньем.
— А ещё сможешь? — уставилась на меня Вероника.
— Легко.
Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет.
Эту песню уже со второй строчки подхватили даже те женщины, которые до этого просто слушали:
На нем погоны золотые
И яркий орден на груди,
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути!
— Ещё давай!
Ишь, как разохотились, не часто, видимо, они здесь так вот запросто песни за столом поют. Не деревня всё же — важное государственное учреждение. А я что — я могу:
Каким ты был, таким остался,
Орел степной, казак лихой!..
Зачем, зачем ты снова повстречался,
Зачем нарушил мой покой?
Забавно, наверное, смотрелась со стороны молодая кореянка голосящая про орла степного, казака лихого. Но на это уже никто не обращал внимания. Женщины сидели обнявшись, лица отрешённые, просветлённые даже, и не скажешь, что жёны дипломатов, что у каждой по меньшей мере универ за плечами. Поют о доле своей женской непростой, страдают, расчувствовались. И показалось вдруг мне, что я опять сижу за общим столом в старом доме на окраине Звенигорода, и рядом со мной поют эти же самые песни бабушка, мама, дядя Саша, тётка Вера и её муж, тихий пьяница дядя Коля, который присоединялся к общему хору только после третьей рюмки.
Но ты взглянуть не догадался,
Умчался вдаль, казак лихой…
Каким ты был, таким остался,
А ты и дорог мне такой.
* * *
Сколько же русских песен Юна откуда-то знает, думала ЁнЭ, глядя на увлечённо поющую подругу. И женщины ей красиво подпевают, и так хорошо у них получается, даже и без музыкального сопровождения. Только вот сразу видно, что сами они не все слова помнят, иногда путаются, а последние куплеты вообще одна Юна поёт. Память у неё после той амнезии хорошая стала, и на языки места хватает и на песни. А мелодии-то какие красивые, светлые и слегка печальные. Вот бы все эти песни на корейский язык перевести и записать целый диск. Надо будет Юне подсказать…