— И что нам делать? — это папашка спрашивает. Уже почти советуется, прогресс однако!
Я пожимаю плечами:
— Жить.
— То есть мы вернулись к тому, с чего начали. И ты по-прежнему будешь крутиться около моего сына.
— Да не собираюсь я около него крутиться. У меня свой путь, с вашей семьёй, повторюсь, никак не связанный. Сейчас мы распрощаемся, я пойду… И уйду. Насовсем. А вы останетесь с ЮЧжин.
ДжуВон едва заметно морщится. Что-то он сегодня на редкость молчалив, или он только при отце такой тихий.
— Вот уж чему мы совсем не огорчимся, — вставляет свои пять вон ИнХэ. — Как бы ты здесь ни пыжилась, с такой девушкой, как Ким ЮЧжин, тебе никогда не сравнится.
— Да я разве спорю. Другое дело, что я никогда и не ставила перед собой цели в чём-либо равняться на столь обожаемую вами ЮЧжин. Где уж мне, — я делаю паузу, затем продолжаю. — Хочу заметить, что при всех наших разногласиях я всё же считаю ДжуВона моим хорошим другом, как бы кто к этому ни относился, поэтому напоследок я намерена помочь ему… Кое в чём.
— Помочь? — переспрашивает ДонВук. — Что ж, разумеется, ты можешь ему помочь. Тем, что навсегда исчезнешь из его жизни. Это будет самая лучшая помощь с твоей стороны.
— Вы не совсем правы, ДонВук-сии. Я могу помочь ему ещё и не стать мужем одной неподобающей особы.
Джувонище тут же слегка оживает и вновь обращает внимание на лежащую передо мной папку. Всё верно, оппа, именно в ней лежит твоё избавление от почти, казалось бы, неизбежной свадьбы. Изначально-то я собирался поговорить с мажором наедине, но тут как нарочно подвернулось приглашение от МуРан и я подумал: ладно, видимо, это судьба. Так даже лучше, честно говоря, сразу можно разрубить все узлы.
— Ну понятно, — кривится ДонВук. — Женские разборки. ЮЧжин обвиняет тебя, ты сейчас начнёшь обвинять ЮЧжин… Хочешь напоследок хлопнуть дверью?
— Хочу, — честно признаюсь я, открывая папку. — Чтобы прекратить женские разборки, как вы говорите, раз и навсегда. Честное слово, много времени я не займу. Хальмони, вы позволите?
МуРан кивает, с любопытством глядя на папку. Догадывается ли она о её содержимом?
Когда я три дня назад знакомился с тем, что ЧонГю раскопал о делишках ЮЧжин, мне хотелось взять эту сучку за горло и душить её, душить, пока она не сдохнет. Потом я, конечно, успокоился, но до сих пор меня потряхивает, когда я начинаю думать о том, как бы повернулось всё в моей жизни, не попадись мне на пути эта гадина.
— Документ первый, — объявляю я. — Распечатка телефонных переговоров всем известной особы с неким господином ХванДонгом, в котором означенная особа прямо указывает, что нужно сделать, чтобы меня обвинили в краже кошелька. А именно: отследить мои маршруты, вывести из строя видеокамеры, подобрать подходящую пострадавшую, заплатить ей за лжесвидетельство, направить в нужное время и место полицейских… Кто не понял, это ваша ЮЧжин давала своему подручному такие указания. Я и раньше знала, что подлую подставу устроила эта гадина, просто доказать не могла. Она сама мне призналась в этом при встрече, уж очень ей хотелось поторжествовать над нищенкой из Гванак-гу, которая набралась наглости находиться рядом с её обожаемым оппой. То есть она уже тогда заподозрила во мне соперницу, о чём я даже не догадывалась. Видимо, всё же что-то такое во мне есть, вы не находите? — я скупо улыбаюсь, однако на мою шутку никто не реагирует. Ну и ладно, продолжим сеанс разоблачения. — "Ты теперь никогда не станешь айдолом" — вот что торжествующая ЮЧжин мне тогда сказала при встрече. Как вы видите, она просчиталась, но о том, каких нервов мне это стоило, лучше не вспоминать.
Смотрю на ДжуВона. Взгляд у мажора… неописуемый, мягко говоря. Но видно, что он уже слегка воспрял.
— Сразу заявляю, что эти распечатки мне достались из третьих рук, и никакого отношения к способу их получения я не имею. Обнародовать их я тоже не собираюсь, дабы не попасть под судебное разбирательство. Информация только для вас. Хотя, если я не ошибаюсь, госпоже МуРан этот прискорбный факт известен давно. Ведь так?
Хальмони молча кивает. ХёБин удивлена, явно слышит об этом впервые. ДонВук лишь морщится. Ну ясно, он ведь по-прежнему убеждён, что это всего лишь разборки соперниц, имеющих виды на его сына.