Ткнув пальчиком и убедившись, что там кто-то живой, девушка падает на колени, и дрожащими ручонками принимается рвать завязки. Глухо сопя и спеша как могла, ей вскоре удается вызволить из плена девочку.
Потянувшись к своей ладошке, пленница кусает себя до крови, затем по капельке сцеживает ее в приоткрытые уста сокамернице. Тем самым она желала хоть так помочь ей утолить жажду и возможно привести в чувства.
Почувствовав живительную влагу на губах, еще не до конца понимая, почему у нее такой странный привкус, бедняжка распахивает глазки. И первое что она смогла уловить своим зрением, привыкшим к темноте – это дикий неописуемый ужас и всепоглощающий страх в глазах той, что так заботливо освободила ее, и даже напоила.
- Кровь… - проглотила ком в горле Мария, и тут же поднялась на руках. – Зачем ты так с собой?!
Пленница, лишившись от пережитого дара речи, в ответ лишь указала на себя.
- Прости… Ты поделилась со мной самым дорогим, что у тебя осталось, - проскрипела девушка и кинулась обнимать подругу по несчастью. – Прости меня, прости…
Попытавшись сказать хоть слово, бедняжка смогла лишь издать гортанный хрип. От переполняющих ее противоречивых чувств, она прижалась к груди той, которая являлась для нее Надеждой и Целым Миром.
Гладя малышку по голове, Мария всячески старалась унять ее дрожь и взять часть страха на себя. Но видя, что у нее ничего не выходит, девушка решила прибегнуть к последнему средству.
- Юна! Твои друзья прислали меня за тобой! – прошептала она на ушко бедняжке. – Не сомневайся - тебя не забыли, не бросили и не отвернулись! Ни на мгновение эти храбрые мальчики и девочки не переставали бороться за тебя… Так идем со мной! – потянула она ей за ручку, вставая на ноги, но Пленница резко отстранилась от своей Спасительницы.
Упав на колени, зажавшись в клубок и обняв ручонками ножки, девочка замотала головой.
- Не бойся! Мне не впервой выбираться из подобных мест! Вместе - мы сможем все…
На все уговоры Юна оставалась безучастной, и лишь ее дрожащая ладошка прильнула к сердцу, что разрывалось на части от горя.
- Неужели они… – без слов все поняла Мария. – Хорошо… Обещаю – мы спасем тебя! Только потерпи еще немножко…
Получив утвердительный кивок, девушка приложила к языку два пальца, заставив тем самым свой желудок вывернуться наизнанку. После хитрюга отыскала парочку отмычек. Благодаря им, а также ловким рукам, ей вскоре удается распахнуть двери темницы.
Тусклый свет, что безраздельно властвовал в мрачных коридорах каземата, тут же ворвался внутрь. Ослепив на мгновение Юну, он заставил ее прослезиться.
Чуть задержавшись, на прощание ей помахала ручкой девушка, так похожая на нее саму, отчего у Пленницы и вовсе сердечко прихватило, и она упала без сознания, прежде чем та покинула ее.
Мария знала, что любое промедление сравнимо для бедняжки верной гибелью. Поэтому не посмела вернуться и быстро исчезла во тьме…
Находясь на грани сумасшествия от чувства безвыходности и отчаяния, девушке вдруг почудился дивный звонкий детский смех, доносившийся словно из самого ее сердца. Прислушавшись к нему, Юна постепенно стала утопать в теплых и таких еле уловимых воспоминаниях дней минувших…
«Удивительно, но в Мире, охваченном Жестокой Кровопролитной Войной, где каждый день был подобен Гиене Огненной, прямо посреди разбитого Лагеря отряда молодых бойцов, с самого утра не стихал детский смех радости и счастья. Его Источник была так рада новому Дню, что дарила сей Дар всем и каждому, кто попадался ей на пути.
Маленькая босоногая зеленоглазая девчушка лет шести-семи в светло-лиловом сарафанчике, звонко смеясь, бегала по поляне и кружилась между уставшими бойцами. Тем самым она всячески старалась приободрить их, заставить хоть ненадолго отвлечься от несчастий Войны и вспомнить, что дома их ждут жены и дети, а значит – еще не все потеряно…
- Друг мой, что нос повесил?! – подсел к капитану парнишка с совсем свежим шрамом на щеке, когда к тому со всего разбега запрыгнула на колени маленькая проказница.
- Крыс, ты знаешь, что ждет нас за ближайшим перевалом…
- Конечно, Мой Капитан! Но сейчас не хорошо думать о подобном… Особенно, когда у тебя на ручках сидит такая славная девчушка, - потрепал малышку по головке парень.
- Дядя Крысовар, ну вот опять вы руки распускаете! Вы же знаете – Мой папа этого не любит! – проскрипела малышка, поправляя на себе взъерошенные, наспех постриженные под мальчика короткие волосы.
- Эх, ну что за Чудное Дитя! Сами Небеса послали нам ее… И, если сейчас же, ты не сотрешь с лица эту грустную физию, я тебе помогу! – увесистым кулаком утер нос Капитану его друг.
- Ладно, ладно я все понял! – отмахнулся он от Крыса. - Прости меня Дочка, обещаю - как все закончиться мы с тобой поселимся где-нибудь подальше от Войны!
- Правда?! А есть такое место?!
- Есть, деточка… У каждого из нас - оно вот тут, - указал мудрый служивый пальчиком на сердце малышки, отчего та пуще прежнего засмеялась.
Озаряя своим лучезарным смехом все безмолвие Поля предстоявшего нелегкого Сражения, девочка сама того не понимая, вселила в бойцов уверенность в выбранном ими всеми Пути…»
- Дочь моя, почему ты вернулась с пустыми руками?! Я возлагал на тебя такие Надежды, но ты снова меня подвела! – как только Мария вернулась к Папе с пустыми руками, тот даже не удосужившись выслушать, набросился на нее с криками и бранью. – Сколько можно меня подводить?! Мое терпение не каучуковое! Однажды мне надоест с тобой возиться, и я оставлю тебя гнить в какой-нибудь темнице…
- Отец, прежде чем наказать – выслушайте меня! – упала перед ним на колени бедняжка, не смея и головы поднять. – Да, я провинилась и не справилась с поставленной задачей, но на то у меня была веская причина…
- Говори, раз уж начала…
- Прежде всего – спешу сообщить что Юна жива… И почти здорова…
- Почти-и-и?! – прорычал мужчина, поднимаясь со своего стула рабочего кабинета, где царили непроглядная тьма и холод.
- Ее морят голодом и не дают воды. Отчего бедняжка питается собственной кровью…
- Что-о-о?! И после этого ты еще смеешь передо мной показываться?! Ты оставила ее умирать и поджав хвост кинулась ко мне?! Нет тебе прощения! -ударил кулаком по столу Отец.
- Она сама пожелала остаться, - дрожа всем телом проскрипела девочка.
- Не лги мне! Никто в здравом рассудке не захочет помирать в подобном месте…
- А я бы вот осталась! – как закричит малышка, подняв на отца заплаканные глазки. – Как, и эта отважная девушка, готова пожертвовать собой ради того, кого любит, так и я - отдала бы жизнь ради тебя – Папа!
- Дочка-а-а, - чуть приостыл мужчина, садясь на место и подзывая деточку к себе.
- Прости меня Папа, прости! Я должна была силой вытащить ее оттуда, но не смогла… Это целиком и полностью моя вина… - присев любящему отцу на колени, принялась изливать свое безмерное горе деточка, грозясь утопить его в море слезах.
- Не кори себя понапрасну дочка, и расскажи все, что ты там слышала и видела, а там посмотрим, как поступить далее… - прижал свое Дитя к груди мужчина, давая тем самым понять, что дороже Семьи у него никого нет.
Утерев носик, Мария принялась в мельчащих подробностях рассказывать Папе все, что слышала и видела, пока выбиралась из ТАДа.
Внимательно выслушав дочку, Отец поднялся со стула и подошел к небольшому окну. Сложив руки за спину и пребывая в крайней задумчивости, он прошептал сдавленным голосом.