Это произошло за завтраком — Марика влетела в кают-компанию и сразу клещом вцепилась в Тома.
— Ты выбрал звезду Барнарда и начал с Гефеста?! Это что, такой изощренный мазохизм?
Том удивленно поднял брови.
— Я начал с внутренней планеты. Мог бы начать с внешней. Есть разница, откуда начинать?
Марика посмотрела на него круглыми глазами.
— Ты что, никогда не слышал о Клементине?
— Я слышал о Клементине. Я много о чем слышал.
— Это невероятно! — воскликнула Марика, повернувшись к Нэлл. — Он слышал о Клементине, и ему пофигу!
— А почему ему должно быть не пофигу? — удивилась Нэлл. — Это ведь что-то вроде Венеры, если я ничего не путаю. Гефест и то интереснее.
— Значит, вы не читали Кеннета и Роджерса? — спросила Марика и начала загибать пальцы. — Во-первых, она делает один оборот за двое с половиной суток, а не за 243. Во-вторых, у нее сильное магнитное поле. В-третьих, у нее совсем другой состав атмосферы. Ну и в главных, этот состав атмосферы при термодинамическом равновесии невозможен. Под облаками происходят какие-то сильно неравновесные процессы, и мы не знаем, какие.
— Они везде происходят, Марика. На Земле, на Юпитере, на Сатурне. Фосфина в атмосфере Юпитера вообще быть не должно, а он там есть. И неона в десять раз меньше, чем должно быть. Куда он делся? Так что твоя Клементина — не исключение, — спокойно ответил капитан.
Биолог посмотрела на Тома и скорчила несчастную мордочку.
— Том! Ну, пожалуйста! Сделай мне подарок! Покажи мне Клементину с высоты птичьего полета. Это была голубая мечта моего детства! Мне еще старший брат про нее рассказывал…
— С высоты птичьего полета Ио-Орбитер не снимет.
— Ты же снял Гефест.
— Это был бонус, — криво усмехнувшись, ответил Том. — Подарок от фирмы, так сказать. Я не могу рассчитывать на второй такой же.
— Ты шутишь? Патрон тебе что угодно покажет, только попроси.
— А тебе не покажет?
Марика глубоко вздохнула.
— Может, и мне покажет, — сказала она, понизив голос. — Но только здесь, а не там, — и она постучала пальцем себе по лбу. — И этого, кроме меня, никто не увидит. А то, что увидишь ты — увидят все. Кеннет, Роджерс, Ольский, Ву…
— Ты думаешь, эти фильмы выложат в свободный доступ? — возразила Нэлл. — Что-то я сильно сомневаюсь.
— Рано или поздно выложат, никуда не денутся, — отозвалась Марика.
Они помолчали.
— Ладно, — сказал Том, глядя в тарелку. — Я попробую. Но ничего не обещаю.
Прошло еще три часа, которые Нэлл провела как на иголках. Как ни странно, волнение Марики передалось и ей — а может, в глубине души она уже знала ответ. Она нехотя ковырялась со статьей, каждые десять-пятнадцать минут поглядывая в «кейки» на статус Тома, и против воли гадала, что же они увидят под коричневыми облаками Клементины.
Наконец, в наушнике звякнул вызов.
— Дамы, время вынуть кролика из шляпы, — произнес Том. — Надеюсь, Париж стоил мессы.
«О чем это он?» — мелькнула в голове мысль и тут же пропала, потому что на панели «кейки» появилась новая ссылка.
На первых секундах ролика зрительное поле было затянуто желтовато-оранжевой мглой, будто закатное солнце светило сквозь туман. Потом туман пополз клочьями, начал рассеиваться — и вдруг внизу Нэлл увидела бескрайнюю холмистую равнину, покрытую… она даже не поняла, чем. Псевдозонд падал вниз, быстро удаляясь от нижней кромки облаков.
То, что приближалось к ним с каждой секундой, больше всего напоминало кусок сыра. Огромный кусок сыра от горизонта до горизонта. Освещенная рассеянным янтарным светом, поверхность планеты была изъедена округлыми кавернами, пещерами, ямами, ходами самых разных размеров и очертаний. Радиус самых крупных каверн, наверно, превышал километр, количество мелких не поддавалось никакому счету.
Псевдозонд замедлил падение и поплыл над странной субстанцией, точно следуя повышениям и понижениям рельефа. Отсюда загадочный «сыр» уже не выглядел однородным. Его слагала плотно спрессованная масса, состоявшая, казалось, из множества полупрозрачных трубок, склеенных друг с другом пушистой бахромой.
— Коралловый риф, — потрясенно пробормотала Марика.
— Скорее, кусок сыра с точки зрения амебы, — отозвалась Нэлл.
Псевдозонд плавно скользнул в одну из каверн и, приблизившись к ее стенке, снова начал медленно падать вниз. Трубчатые существа, слагающие собой «риф», были огромны, как секвойи, хотя выглядели скорее как грибы. В их толще мелькали то лохматые белесые пузыри с непонятным, но явно неаппетитным содержимым, то проворные змееподобные тени, то багровые венчики, напоминающие то ли цветы, то ли широко разинутые пасти. Между колоннообразных тел «деревьев» мельтешило что-то совсем мелкое, размером, наверно, не больше собаки.