Пульс — 140 ударов в минуту, нормально.
Вернуться в каюту, принять душ из тонких колючих струек водяной пыли. Сделать прическу.
В кают-компании за двумя сдвинутыми столиками чинно завтракали шестеро японцев из группы Токахаши. Нэлл улыбнулась и слегка поклонилась им, они улыбнулись и поклонились в ответ. Она взяла контейнер с завтраком и села у стены напротив — подальше от японцев, но лицом к ним. Ей не хотелось быть невежливой, но и общаться с ними сейчас тоже не хотелось.
Завтрак оказался даже лучше, чем на Юноне-2. Салат из морской капусты был явно настоящий, видимо, местного разведения. Крилевая паста имела отчетливо креветочный вкус. Нэлл быстро умяла и то, и другое. Допивая витаминный коктейль, посмотрела время. 7.42! Она быстро убрала пустую посуду в контейнер, контейнер в лоток — и почти бегом рванула по коридору к себе.
Ложемент, виртуальный шлем, карта окрестностей Четырнадцатой точки. Итак?
Новый посадочный эллипс, вложенный в старый, захватывал старый кратер только краешком. Значит, они садятся на поле. Yes!
В наушнике звякнул сигнал.
— С добрым утром, Нэлл! — пророкотал бас Тома Росса. — Ну, как оно?
— Прекрасно! С добрым утром, Том.
— Как тебе картинка? Я старался.
— Картинка шикарная! Поедем, как по трассе, — радостно ответила Нэлл.
— Тогда на ближайшем витке я его сажаю.
— Давай.
Потекли минуты. На левой половине зрительного поля медленно поворачивался Ганимед, снимаемый малой камерой «Виночерпия-2». На правой половине висела карта окрестностей Четырнадцатой точки с новым посадочным эллипсом.
— Как спалось, ничего? — вдруг спросил Том. — Я, помню, в первую свою ночь на станции почти до трех прокрутился — чувство ответственности чесалось.
— Не, у меня ничего не чешется, — улыбнулась Нэлл. — Я читаю формулу сна и сплю, как сурок.
— А я так и не освоил этот метод. Может, зря.
Они снова замолчали. Нэлл почувствовала, как сильно стучит ее сердце.
«Нет, это не дело, — подумала она. — Тоже мне, трепетная лань. Ну-ка, дыши».
Медленный вдох — на счет пятнадцать. Закрыв глаза, увидеть голубое небо — далекую, бесконечную, вечную синеву. Задержать дыхание — и на счет пятнадцать медленно выдохнуть. И еще раз. И еще. Волнение таяло, стягивалось к горлу, превращалось в ощущение комочка, небольшого неудобства.
— Ну, с Богом, — вдруг сказал Том — и сразу же элементы орбиты «Виночерпия» превратились в хаос быстро меняющихся цифр.
Сначала ничего не произошло — Ганимед все так же неторопливо поворачивался перед глазами. Но через полминуты Нэлл заметила, что движение стало быстрее, а детали поверхности приблизились, как будто она плавно меняла увеличение карты. Через поле зрения тянулась древняя темная равнина, покрытая пылью и вся перепаханная метеоритными ударами, редкие свежие кратеры блестели чистым льдом. Потом лед посветлел и покрылся переплетающимися прядями длинных борозд и гребней — началась область Урук. Поверхность явно приближалась — борозды становились все шире, на дне расщелин проступили черные тени. В какой-то момент Нэлл поняла, что видит перед собой наползающую карту окрестностей Четырнадцатой — только без посадочного эллипса и тонкой координатной разметки. Еще полминуты — и ледяная равнина распахнулась перед ними с высоты птичьего полета.
Зонд развернулся вертикально, соплом вниз. Забыв про правильное дыхание, Нэлл смотрела на показания альтиметра. 750 метров…400…280… «Виночерпий» давно «захватил» окрестный пейзаж и садился по памяти, прямо в середину посадочного эллипса. Поодаль на льду Нэлл заметила тень модуля — черную угловатую кляксу. Клякса ползла им навстречу.
Наконец, длинные снежные волны оказались совсем близко, и в черное небо взметнулись струи пара и снежной крошки. Еще несколько секунд — и показания альтиметра обнулились.
— Есть!
И Нэлл закричала, вскинув вверх сжатые кулаки:
— Есть!
Ей хотелось прыгать и кричать, и она воскликнула:
— Том, я тебя люблю!
— Правда, что ли? — с усмешкой спросил тот.
Нэлл отправила ему смайлик воздушного поцелуя.
— Когда трогаемся?
— Пару часов отдыхай, может, даже три, — отозвался Том. — Сначала самодиагностика всех систем, потом проверка ровера. Я тебе сообщу, когда все будет готово. Будут проблемы — тоже сообщу.
— Спасибо, Том! Ты самый лучший бортинженер на свете!
— Не подлизывайся, — буркнул тот довольно.
— Не отдыхай, а пиши отчет, — пробурчала Нэлл, отключившись от «кейки». Радость все еще бурлила в ней, заставляя улыбаться во весь рот. Она еще раз просмотрела видеозапись посадки, наложила ее на карту, определила точные координаты места приземления. Покрутила так и сяк обновленную карту с маленькой фигуркой «Виночерпия». Проложила маршрут до Четырнадцатой точки. Подумав, проложила еще один, альтернативный.