До парка культуры я доехал трамваем, а там пятиминутная ходьба, поворот и — вот он, тот двухэтажный деревянный дом, возле которого Светлана Петровна и офицер прощались. А может быть она после свадьбы перебралась куда-нибудь? Хоть бы перебралась! Или хоть бы дома никого не оказалось! Несмотря на всю решимость, с какой я шел, мне было неловко и стыдно. Впереди на снегу я заметил синий конфетный фантик и загадал, что если попаду на него ногой, нарочно не подсчитывая шагов, то все будет хорошо. И попал! Но тут же усмехнулся, разоблачив свое гадание, — ноги ведь сами подстроились. Произошла мгновенная реакция: глаза увидели, мозг рассчитал и дал команду ногам — попасть. И те попали. Человек — тот еще компьютер! И если уж гадать, то на чем-то от тебя не зависящем.
Вот номер дома поразил меня — 81, как у моего бочонка-талисмана. Это уже ничем не объяснялось! Как сказал один математик, если дважды два — пять, то существуют ведьмы. Мне стало как-то не по себе от этого внезапного совпадения, и я чуть не прошел мимо, чтобы немножко поразмыслить, но ноги сами свернули к подъезду.
Внутри было светло и жарко. Не зная квартиры, я постучал наугад, и выглянувшая старушка с сигаретой в зубах направила меня наверх, в седьмую квартиру.
Я поднялся и, на носках приблизившись к двери с полуоблупившейся цифрой семь на металлическом ромбике, припал к щели ухом. Внутри — ни звука, только отдаленная, может быть, от соседей, музыка. Неужели действительно никого? Это меня вдруг огорчило. Не отнимая уха, я позвонил и тут же отпрянул — послышались быстрые шажки и бодрый голос:
— Сейчас-сейчас!
Щелкнул запор, и я торопливо сказал:
— Здравствуйте! — и удивленно замер: передо мной стояла та самая девчонка в красных брюках, с которой я столкнулся сегодня в школе, покидая класс. — Здесь живут Снегиревы?
Девчонка, ожидавшая, казалось, увидеть кого-то другого, разочарованно ответила:
— Здесь.
— А мне бы Светлану Петровну.
— Ее нету.
— Тогда извините, — буркнул я, пятясь.
— Постой-постой! — вдруг проговорила она. — Твоя фамилия Эпов?
— Да.
— Зайди-ка на минутку!
— Но раз Светланы Петровны нету…
— Зато Валентина Петровна дома, а это почти одно и то же. Давай-давай заходи! — Девчонка шире распахнула дверь и нетерпеливо замахала рукой.
Поколебавшись и оглянувшись на лестницу, точно запоминая обратный путь на случай внезапного бегства, я вытер туфли о толстый, мягкий половик, вошел в тесный коридорчик, снял влажный берет и опять сказал:
— Здравствуйте!
— Не здоровайся, никого нет. А Валентина Петровна — это я, но со мной ты уже и прощался, если помнишь, и здоровался. — Хозяйка захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и хмуро-зло уставилась на меня исподлобья. — Я сестра Светланы Петровны. А ты двоечник Эпов!.. Я люблю сестру и не желаю, чтобы каждый бездельник издевался над ней, ясно? Чтобы из-за каждого лоботряса ее отвозила «Скорая помощь» в больницу, ясно?
— В больницу? — испугался я.
— А ты бы хотел сразу на кладбище? — пронзительно прищурившись, спросила она.
Я растерялся.
— Нет, но… я не двоечник.
— Нуда! Света сказала, что влепит тебе пару за четверть и не допустит до экзаменов. Ты же Эпов?
— Эпов.
— Ну и вот.
— Но у меня только по английскому двойка!
Валя презрительно усмехнулась:
— Нашел по чему двойки хватать! Добро бы по физмату, а то по английскому!
— У меня как раз наоборот, — сказал я и умолк, спохватившись, что слишком уж размямлился.
— Ну, не знаю. — Валя вздохнула. — В конце концов твои двойки меня не интересуют. Вози ты их возами! Но нечего перед Светой брындить и фокусничать!
— Поэтому-то я и пришел, — тихо сказал я.
— Как это поэтому?
— Ну, чтобы извиниться.
Валя выпрямилась, пристальнее разглядывая меня, потом пожала плечами, нашарила на груди косу и, поводив ее кончиком по губам, медленно прошла за портьеру, в комнату. Я остался один в коридорчике. Где-то журчала вода и тихо играла допотопная церковная музыка, с органом.
— Тогда другое дело, — донесся Валин голос.
— А что со Светланой Петровной?
— Ничего. — Скрипнули пружины. Валя, видно, села на диван. — Честно говоря, ее не увозила «Скорая помощь», она сама ушла, и не из-за тебя вовсе, а по другой причине. Это я уж просто так. Чересчур вы все противные!