— Здорово! — невольно вырвалось у Ашира. Как же он сам до этого не додумался?
— Проворство рук! — потирал ладони Захар Фомич. — А проворство и смекалка в каждом деле — главное. Нехитрая вещь скрепка, но и тут можно время сэкономить. Секунда бережет минуту, а минута — час бережет! Береги, Ашир, время, храни его на сберегательной книжке — разбогатеешь! — Мастер говорил как будто шутливо, но лицо у него было серьезное. — Вот это тоже нужно беречь, как зеницу ока, учти! — И мастер вручил ему постоянный пропуск на завод.
Прогудел гудок. Все заторопились, и пока Ашир переодевался, мастерская уже опустела. Он не спеша вышел из ворот и один направился в новое общежитие. Чего-то большего ждал он от первого дня своей работы, а чего — сам не знал.
Кусочек проволоки
Как-то сам собой установился такой порядок: каждое утро перед началом работы, никого не спрашивая, Ашир доставал из-под стола припрятанный веник и подметал пол. Когда времени оставалось побольше, он протирал смоченной в керосине тряпочкой столы, подоконники и дверь. А однажды он вынес во двор скопившийся в помещении хлам, и в мастерской сразу стало свободнее и светлее.
Зубенко, Федор Кучкин и другие слесари сначала приняли это, как должное, — мол, новичку, так и положено, но потом стали и сами следить за чистотой. Ашир же делал это по привычке — в училище дежурные убирали мастерскую по нескольку раз в день.
Так было и в это утро. Сделав уборку, Ашир вытащил из ящика свои инструменты и разложил их на столе. Максим, докуривая папиросу, с молчаливым вниманием смотрел на новичка. По напряженному лицу Зубенко Ашир понял, что слесарь хочет сообщить ему нечто важное.
— Дела много, придется и тебе браться за каркасы, — решился, наконец, сказать Максим.
— Сумею, давайте! — Ашир даже уронил на ногу молоток, но от радости не. почувствовал боли.
«Теперь только бы не осрамиться», — подумал он.
Не раз Ашир просил дать ему работу потруднее. Вот, наконец, и дождался. Максим выдвинул на середину стола шаблон и показал, с чего начинать.
— Разумеешь?
— Понятно! — заверил Ашир. Ему уже не терпелось взять в руки инструмент.
Он нарубил целый пучок прутиков из проволоки и пересчитал их. На один каркас хватит! Скрепки вчерашние остались. Теперь можно гнуть ребра.
Но дело, представлявшееся ему прежде таким простым, оказалось далеко не легким. На боковине нужно было сделать три колена. Он выгнул проволоку и сличил ее с шаблоном. Второй и третий выступы получились не на месте, верхнее колено вышло не острое, а округлое. Ашир притих возле своего стола.
— Испортил? — спросил Зубенко.
Действительно, Ашир испортил первый каркас. Максим взглянул на его работу, сказал «переделать» и отошел.
От натуги и жары Ашир вспотел, волосы черными колечками прилипли ко лбу. Он залпом выпил кружку воды и принялся за переделку. На перерыв не пошел, решил во что бы то ни стало закончить работу. Недаром мастер в училище говорил про него: «За что возьмется — сделает, за чем пойдет — принесет».
После обеда Зубенко часа три работал без перекура, не отрываясь, и лишь изредка Делал замечания своим помощникам, поторапливая их. Зато потом отвел душу — выкурил подряд две папиросы. Да и третью уже воткнул в рот, однако не зажег, заторопился куда-то. В дверях и обернулся и сказал:
— Придут за каркасами — отдадите…
В мастерской стало тихо. Федор, работавший ближе всех к Аширу, молчал, будто его и не было. Аширу тоже было не до разговоров, он закончил отделку и теперь сверял каркас с шаблоном. Получилось вроде неплохо, жалко Зубенко ушел. Пожалуй, принял бы работу, да еще и похвалил бы. Показывать Федору Ашир не захотел. Он повесил свое первое изделие на гвоздь и, не теряя времени, принялся за второй каркас.
Склонившись над столом, он не услышал, а скорее почувствовал, что в мастерскую кто-то тихо вошел. Ашир оглянулся. В дверях стояла девушка с косичками, оправляя коротенький фартук.
— Каркасы готовы? — скороговоркой произнесла она с порога.
Федор и головы не повернул, а Ашир уставился на нее не моргая. Глаза у девушки были большие, серые, спокойные, с длинными ресницами. Она слегка прищурилась, спрятала руки под фартук и глянула на Ашира.
Потом, дойдя до середины мастерской, еще раз посмотрела на него.
— Возьми, — рассеянно сказал ей Федор.
— Сколько сделали? — спросила девушка приятным грудным голосом.