— Вот как! — невольно вырвалось у него.
Увидев Коноплева через открытую дверь, Ашир подумал, что комсорг пришел именно к нему, и не ошибся в своих предположениях.
С комсоргом завода Николаем Коноплевым Ашир уже не раз встречался и успел хорошо с ним познакомиться. Первый раз это было, когда он устраивался в общежитие. Коноплев приходил туда навестить больного рабочего и помог Аширу быстрее договориться с комендантом насчет постельных принадлежностей.
А потом, когда Ашир становился на комсомольский учет, Коноплев для чего-то спросил, где он научился так хорошо говорить по-русски. Ашира сначала смутил такой неожиданный вопрос, но потом он рассказал, что в колхозе дружил с сыном русского врача, что и в семилетке и в училище старательно изучал русский язык, читал русские КНИГИ.
Коноплев расспросил о прочитанных книгах и посоветовал, что еще прочесть. В стахановской школе, которую посещал Ашир, Коноплев — лучший фрезеровщик завода — читал лекции для молодых рабочих, хотя и сам был не намного старше их. Ашир знал, что он заочно учится в Ташкентском индустриальном институте.
О комсорге у Ашира сложилось твердое мнение: простой и знающий парень, с таким всегда можно обо всем поговорить и посоветоваться. Всегда… но только бы не сегодня!
«Наверно, уэнал, что я брак выдал, и пришел пробрать как следует», — подумал Ашир, здороваясь с Коноплевым.
Николай осмотрел помещение и заметил:
— Чисто у вас стало, не узнать мастерскую…
Ашир обрадовался, что речь пошла не о забракованном каркасе.
— Разве это чисто, — опередил он Зубенко, который, указывая пальцем на Ашира, хотел что-то ответить комсоргу. — Вот у нас в мастерской настоящая чистота была! — Он сделал остановку, мысленно проверил, не ошибся ли в словах, и добавил: — Пылинки нигде не было.
— Где это — у нас? — прикинулся непонимающим Коноплев.
— В училище.
— А я привык слышать: у нас — это на заводе.
— И в этой мастерской будет чисто, как было у нас… — хотел поправиться Ашир и опять сказал невпопад.
— Хорошо, что ты, Давлетов, и на заводе про чистоту не забываешь.
Хитрый этот Коноплев, ишь как ловко разговор повернул, вывел его из затруднительного положения!
Своим приходом комсорг не помешал слесарям. Они продолжали работать, а он что-то записал в блокнотик, затем вышел во двор, потом опять вернулся в мастерскую. — Ашир отмерял проволоку, прикидывая наглаз, в каком месте ее перегнуть и скрепить. Коноплев заинтересовался его работой. Подойдя к столу, он провел ладонью по своим
блестящим волосам, зачесанным назад, и уже не отрывал глаз от рук Ашира. Поношенная, но чистая косоворотка с голубой вышивкой оттеняла загар худощавого подвижного лица комсорга.
— Сережа Удальцов тебя до сих пор зовет ремесленником. Ты не обижаешься? — услышал Ашир рядом голос Коноплева.
— Зачем обижаться, я же из ремесленного, — ответил Ашир. «Обязательно задаст такой вопрос, что и не знаешь, как ответить!» — подумал он.
— Нет, видно, он тебя так зовет потому, что ты каркасы делаешь, как мелкий ремесленник.
— Почему это?
— Заготовки для каркаса надо измерять по шаблонам, а не на глазок.
— Другие тоже так делают, — Ашир скосил глаза в сторону Зубенко.
— Надо учиться передовым методам работы.
Замечание Коноплева задело за живое и Максима. Он тоже подошел к столу Ашира.
— Лекцию, что ли, хочешь нам прочесть? Читай, пожалуйста, а придираться, Николай, зря не надо. Я тебе вот что скажу: ты хоть и в институте учишься, но пока что еще не инженер, а фрезеровщик только. Каркасики наши идут первым сортом, — тонкоголосо проговорил Максим в заключение.
— Пока идут первым, а вот нефтяные двигатели скоро начнем делать, могут и не пойти. Ну-ка бери, Ашир, линейку, замеряй по шаблону. Так. Теперь замеряй вот этот прутик.
— Лучше тот, этот погнутый.
— Давай другой, — согласился Коноплев. — Точнее получается? То-то же! А еще удобнее для работы записывать все размеры на бумажке. С расчетом будешь работать — избежишь брака.
— Я брака больше не допущу! — с жаром отозвался Ашир.
— Верю, — спокойно проговорил Коноплев, посмотрев на него.
— Лишняя возня, — перебил их разговор Зубенко. — Карандаш, бумага, еще чего доброго придется арифмометр слесарям заводить.
После небольшой паузы Коноплев ответил ему: — Арифмометр не арифмометр, а приспособление для механической резки проволоки не мешало бы завести. Где ваша рационализация? Раскиньте умом, подумайте.