— Завод пускать — вот что делать! Жилища рабочим строить — коллективно строить, а не в одиночку. Столовая нужна, детские ясли, заводской двор расчищать надо, топливо заготавливать на зиму…
— В себя никак не придешь, в городе-то что творится, видели? — оправдывался Калякин. — Руки опускаются. Бедствие всенародное. Ужас! Машину сейчас встретил, так на ней…
— Без паники! — тихо, но внушительно произнес вернувшийся в палатку Чарыев.
Калякин направился было к выходу, но директор остановил его и хотел что-то сказать, однако тут зазвонил телефон. Директор поднял трубку, назвал себя, и лицо его сразу поосветлело.
— Сегодня? — кричал он в трубку. — Вот спасибо!.. — Благодарю ашгэсовцев от всего коллектива завода… Благодарю. До свидания.
Директор положил трубку.
— Сегодня к вечеру на завод дадут промышленный ток! — сообщил он. — Городская электростанция уже пущена. Вот как надо работать, товарищ Калякин! Паникеров и малодушных у нас не любят..
Калякин пожал плечами и раздавил в пальцах недокуренную самокрутку.
— Работать я готов, да только как это сейчас за тракторные бороны приниматься? Вот о чем я думаю…
— Думайте о том, как бы быстрее весь завод на ноги поставить, — сказал ему Чарыев. — Ясно?
— Куда яснее! — отозвался Калякин.
Он вышел, а вслед за ним поднялся и начальник кузнечного цеха Курлыкин.
— Сейчас мы его к делу определим, проговорил он на ходу,
Для разборки старого цеха и строительства помещения под литейную организовали несколько бригад. Николай Коноплев подумал, посоветовался с парторгом и назначил бригадиром одной из них Ашира Давлетова.
Вскоре Ашир явился к Чарыеву. Он просунул голову в палатку и помялся у входа.
— Бригада работает? — Парторг встал из-за стола и подошел к Аширу.
— Работает. Землю копать умеем. Вот строить будет труднее.
— И строить сумеем, сейчас каждый из нас должен стать строителем.
— Где строительные материалы? Я пришел узнать.
— Сразу хочешь получить и доски, и гвозди, и готовые оконные рамы? — Прищуренный глаз Чарыев а глядел пытливо.
— А как же!
Чарыев подошел к Аширу и положил ему на плечо руку.
— Уже везут, Ашир. Из Сибири лес везут, из Магнитогорска гвозди, из Москвы и Горького — автомашины, из Баку — электрооборудование. Вся страна помогает Ашхабаду. Из других городов к нам и инженеры, и архитекторы, и рабочие едут. И все же мы с тобой, Ашир, будем строить литейную своими руками, из своих материалов, не дожидаясь…
— Из каких же материалов? — не понял Ашир.
— Разрушенный цех разберем. Бревен, досок и кирпичей много уцелело. Плотничать и кирпичи класть научимся. Восстановим Ашхабад, отстроим его так, чтобы никакое землетрясение никогда его не разрушило.
— Это правильно, — сурово согласился с ним Ашир. — А где будем строить новую литейную?
— Рядом с прежней.
— Лопаты нужны.
— Вам уже выдали.
— Нехватает.
— Больше пока нет…
Несколько минут Ашир молчал. Но вот он подошел к столбику, подпиравшему палатку, спрятал за него лицо и тихо спросил:
— Про Светлану Терехову что-нибудь известно?
— Пока ничего…
На стене механического цеха белела огромная надпись: «Восстановим родной Ашхабад!» Люди читали и повторяли про себя эти простые и нужные им сейчас слова.
Федор Кучкин спросил у Ашира:
— Одни будем строить литейную, из других цехов рабочих не дадут?
— Просить не будем. Если сумеют — помогут.
Работали одновременно на расчистке площадки под новое здание и на разборке старого цеха. Балки и доски были завалены землей, обломками, щебнем. Приходилось бережно откапывать каждую доску, каждый кирпичик Нехватало лопат, носилок, на всех было две пары рукавиц. Руки обматывали тряпками.
И все-таки литейщикам повезло. В помощь им выделили каменщика — и какого каменщика! — ленинградского мастера Лукьянова. Лукьянов прилетел на самолете, в Ашхабад сразу после землетрясения. На завод его привез прямо с аэродрома парторг Чарыев, провожавший раненых в ташкентский госпиталь.
Ленинградец был невысокого роста, щупленький, лысый и очень разговорчивый старичок. Познакомившись с литейщиками, он сказал:
— У нас в Эрмитаже закончил работу, теперь возьмусь за вашу литейную. Что это, думаю, за порядок: Донбасс и Минск восстанавливал, Ленинград отстраивал, а в Ашхабаде ни одного кирпича не будет уложенного моей рукой. Нет, так не годится!.. Каменщики среди вас есть?
— Нет, — ответил Ашир.
— Ну, ничего. Я вас учить буду.