«Смазать бы каким-нибудь лекарством ранки у него на руках, — подумала Нурджамал, но заговорить об этом не осмелилась. — Обидится еще, скаж: ет: что я, маленький?..»
Поглядывая через край пиалы на мать, Ашир смаковал терпкий настой зеленого чая, уплетал за обе щеки похрустывающие на зубах чапады, клал на чурек и, причмокивая, отправлял в рот кусочки жирного бараньего мяса. Что может быть вкуснее коурмы, приготовленной руками матери!
После жирной баранины Ашир подумал о дыне. Принесла Нурджамал и дыню, да не простую, а сахарную, «гуляби». Ашир ловко, по-туркменски, не отрывая ножа, разрезал дыню на четыре равные части, выгреб семечки, подрезал с краев мякоть и наискосок, елочкой, искромсал ее на мелкие дольки.
Первый кусочек Ашир отдал матери. Пьянящий медовый запах распространился по всему двору. Ашир даже крякнул от удовольствия — сочные кусочки дыни таяли на языке, как мед. Он разделался с первым ломтем и покосился на второй.
— Ешь, — сказала Нурджамал. — Для Анны Сергеевны и Сережи я тоже приберегла.
Тепло на сердце было в то утро и у сына, и у матери. Одно огорчало Ашира: не было рядом Светланы. А как хорошо бы познакомить ее с матерью! И сама не ехала, и на письмо не ответила.
А горы словно росли на глазах, поднимались к небу все выше и выше. Вот уже из тумана показались вершины, потом солнечные лучи заиграли на склонах и позолотили подножные холмы. Туман редел и вскоре от него на земле ничего не осталось, кроме влажной прохлады и дрожащих росинок в траве. Не верилось, что октябрь уже на исходе — летняя теплынь держалась и днем и ночью, а в это утро было даже жарко, или, быть может, Аширу так казалось в новом халате после чая,
Когда же проснется Сережа? Он не мог дождаться пробуждения друга. Задрав ноги в гамаке, привязанном к двум карагачам, Сережа сладко похрапывал. Ашир листиком провел по его щеке. Тот даже не шевельнулся. Тогда Ашир пощекотал у него в носу. Сережа сморщился, состроил плаксивую рожицу н, но открывая глаз, чихнул.
— Будь здоров! — гаркнул у него над ухом Ашир.
Сережа поднял голову, покосился на него одним глазом и опять уткнулся в подушку.
— Вставай, забыл, какой сегодня день? — тормошил его Ашир.
Лениво позевывая, Сережа открыл глаза и потянулся.
— Выходной…
— Правильно, быстрее вставай. Уже музыка играет, слышишь?
Не дожидаясь, пока приятель встанет, Ашир вывалил его из гамака и потащил к крану. Сережа ворчал, отбиваясь руками и ногами.
— Умывайся лучше, — смеялся Ашир. — Пока ты спал, тебе лицо краской забрызгали.
Сережа притворился, будто не слышит. Вдруг он повернулся и плеснул в Ашира пригоршней воды.
— Смой сажу с лица!
— Не балуйтесь возле крана! — крикнула на них Анна Сергеевна. — За это и маленьких бьют.
Нурджамал добродушно улыбнулась и махнула рукой: пусть поиграют, натерпелись беды за эти дни…
По улице с песней проехали на машине ребята и девушки — полон кузов. Из-за борта торчали черенки лопат. Машина скрылась, а слова бодрой песни все еще доносились с улицы:
Теперь уже Сережа стал торопить Ашира, разыгравшегося с сестренкой Садап:
— Бери лопату и — шире шаг!
— Подождите меня, вместе пойдем, — заторопилась и Анна Сергеевна, отдавая Нурджамал последние распоряжения по хозяйству.
Нурджамал выслушала все, что наказывала хозяйка дома, — где взять продукты для обеда да чем покормить козу с козленком, — выслушала и вдруг решительно заявила Аширу:
— Я тоже с вами пойду, по работе соскучилась!
Нельзя было отказать Нурджамал в ее просьбе. Для неё достали у соседей еще одну лопату. Напомнила о себе и Садап. Накрутив косичку на палец, она подергала — за нее, склонила набок голову и вкрадчиво проговорила:
— И я пойду, я не маленькая!
Айна Сергеевна взяла Садап на руки и озабоченно спросила у нее:
— А кто же будет козленка караулить?
Садап задумалась, посмотрела на мать, и вдруг ее красивое личико засияло. Она обхватила Анну Сергеевну за шею и шепнула ей на ухо:
— У козленка есть своя мама. Пусть она его и караулит.
— Ах ты, касатка, рассудила-то как!.. — Анна Сергеевда посадила Садап на плечо и зашагала впереди всех в сторону вокзала, откуда уже доносились звуки оркестра, громкие голоса, шум начинавшейся работы.