— Сами справимся.
— Ну гляди, — коротко произнес Томашевский. Причем таким тоном, что можно было догадаться: он и без того полагал, что людей Иващенко добавлять не нужно.
— А что касается результатов… Вот, к примеру, внедрение Кудрявцева в целом, можно считать, прошло успешно. Он пользуется у Гиля если не полным, то близким к тому доверием. Не далее как вчера вечером введен им в дом крестницы. Представлен. Обласкан.
— Погоди-ка! Это которая крестница? Чью сестру мы отрабатывали? Как бишь ее? Кашинская? Каширская?
— Кашубская Нелли. Да, она самая.
— Очень интересно, — Томашевский потянулся к телефону и ухнул в трубку: — Литвин! Вызови Кудрявцева.
— А Кудрявцев… его… он сейчас не в конторе, — нехотя признался Иващенко, понимая, что далее последует очередной нагоняй. Нет, до крика и прямых жестких слов дело не дойдет, вот только легче от этого все равно не станет.
— Литвин, отбой! — Томашевский сердито возвернул трубку в гнездо. — И почему же это твой, Валентин Сергеевич, сотрудник отсутствует на служебном месте? Которое ты столь презрительно именуешь "конторой"?
— Я отправил его в местную командировку.
— При этом и мысли не допустил, что тема Гиля на контроле Лубянки, а значит, Кудрявцев может мне понадобиться в любую минуту?
— Выходит так.
— Вот потому в подразделении твоем и дисциплинка соответствующая. Каков поп — таков приход. И до которого часу изволишь теперь ждать его возвращения?
— Затрудняюсь сказать. Но, перед тем как отъехать, Кудрявцев составил подробный отчет о вчерашнем визите.
— И где же сей отчет?
— У меня, с собой.
— Так давай его сюда. Что ты, в самом деле, кота за яйца тянешь?
Иващенко выудил из папки утренний кудрявцевский отчет и переадресовал Томашевскому.
— А почему от руки? Ни хрена же не разобрать? — проворчал тот и с интересом углубился в содержимое документа.
Некоторое время спустя он оторвал глаза от бумаги и небрежно бросил:
— Я тебя более не задерживаю. Отправляйся к железнодорожным милиционерам, и чтоб не позднее завтрашнего утра материал был у Синюгина.
— А? Э-ээээ?..
— А отчет Кудрявцева покамест побудет у меня…
Так совпало, что к служебному входу в Русский музей Володя с букетом, а Людмила с пакетами подошли одновременно, хотя и с разных сторон.
— Володя? Здравствуйте. Вот уж кого не…
— День добрый, Людмила.
— Вы как тут очутились?
— Да вот неожиданно образовался отгул. И я решил, не откладывая в долгий ящик, приступить к обязанностям подшефного.
— Ах, вот оно что! И правильно сделали… Ой, какие цветы красивые! Это, наверное, Леночке?
— Вам обеим.
— Понятно. Что-то вроде аванса?
— Вовсе нет. Просто цветы.
— Хорошо, пусть будет просто. Идемте…
К немалому разочарованию Кудрявцева, в подсобке, куда его завела Самарина, Елены не оказалось.
Тем временем Людмила, азартно предвкушая умопомрачительную интригу, забрала с подоконника пустую трехлитровую банку, сходила с ней в туалет, набрала воды и, вернувшись обратно, не без умысла водрузила букет на рабочий стол подруги.
— Так, Володя: я пойду поищу Ленку, а вы пока здесь посидите. Вон альбомы наши полистайте, там есть довольно редкие издания. Если захочется курить — пепельница в шкафчике.
Самарина прошла к двери, распахнула ее и…
…едва не лоб в лоб столкнулась с Еленой, на которой по-прежнему был надет ужасный, стираный-перестираный, штопаный-перештопаный унифИрменный халат.
Углядев через плечо подруги сидящего в каморке Кудрявцева, та ойкнула и отшатнулась. Окончательно прибрав инициативу к своим рукам, Людмила решительно выскочила в коридор, плотно прикрыла за собой дверь и возбужденно зашептала:
— Слава богу! А я уж было отправилась тебя разыскивать… Хм… Ленка, а чем это от тебя так… пахнет?
— Не пахнет, а воняет! Дерьмом! Которое я убирала в твоем запаснике.
— Никак опять фановую прорвало? Да я этих сантехников лично, своими руками придушу! Ладно, времени на разговоры нет! Дуй в душ, а я его пока соответствующим образом обработаю.
— Чего ты сделаешь?
— Володю подготовлю. К твоей персональной экскурсии.
— А почему к моей? — слабо запротестовала Елена. — Это была твоя идея, вот сама и проводи. А у меня работы непочатый край. В том числе — по твоей милости.
— Дурища ты, Ленка! Неужели ты до сих пор не поняла, что он не за картинами, а к тебе пришел? Вон какой букет приволок. Заметь, не мне — тебе на стол поставил. Короче, давай бегом!