Выбрать главу

— …Потом отец возглавил кафедру в Николаевском инженерном училище, и с тех пор у нас постоянно столовались студенты. Помню, мама ворчала, что квартира превратилась в постоялый двор. А в 1912-м в училище поступил Всеволод и тоже стал бывать у нас. Моя старшая сестра его, понятное дело, недолюбливала.

— Что так?

— Отец всегда старался поддерживать лучших учеников. И не только тарелкой супа: то ездил к прокурору просить за студента, которого собирались выслать за революционную деятельность, то ходатайствовал, чтобы талантливому еврейскому юноше выдали вид на жительство — тогда ведь не всякому еврею разрешали прописаться в столице. Папа находил для своих учеников меценатов, приискивал им источники заработка. Словом, делал все возможное, чтобы бедные, но одаренные студенты смогли доучиться. А поскольку Нельке не давалась математика — в этом смысле мы с ней в маму-гуманитария, папа платил Севе, чтобы тот занимался с ней репетиторством.

— А, теперь понятно.

— Наверняка в будущем я бы тоже не избегла подобной участи, но осенью 1914-го Сева ушел добровольцем на фронт.

— Да-да, я в курсе. Степан Казимирович мне рассказывал.

— Несколько лет мы ничего не знали о Севе. Думали даже, что погиб. Как вдруг он объявился. Это было уже после революции, зимой 1918-го. Помню, с каким удивлением мы тогда смотрели друг на друга. Ведь, когда он ушел на фронт, мне было всего-то семь годков. Ой! — спохватившись, виновато улыбнулась Елена. — Ну вот, тебя ругала, а сама же и проболталась.

— О чем?

— О возрасте. И поделом! Не нужно было пить столько вина.

— Брось, это всего лишь сухое. Тем более мы с тобой еще даже бутылки не осилили… Да, и что Сева?

— Он к тому времени тоже очень сильно изменился и внешне, и… внутренне. В общем, с этого момента он снова стал часто бывать у нас. Жизнь резко переменилась, и теперь уже Сева помогал нам, чем мог: продуктами, дровами, деньгами. В ту пору его очень высоко ценили как инженера. Не то что теперь…

— Что-то изменилось? А почему?

— Да неважно. Но тогда помнишь ведь, какое было время? Сплошь разруха. Нужно было практически с нуля восстанавливать все железнодорожное хозяйство.

— Помню, — кивнул Кудрявцев. — А что твой отец? Мне казалось, специалисты такого уровня и профиля были нарасхват? Многие ведь уехали, сбежали от советской власти.

— И тем не менее вплоть до своей кончины папа оставался безработным. Дядя Степан считает, роковую роль сыграл тот факт, что юнкера и офицеры училища, среди которых были и ученики папы, участвовали в юнкерском восстании. Даже штаб восставших располагался в стенах училища.

— Странно, я никогда не слышал об этом.

— К осени 1917 года в училище находилось около сотни юнкеров-новобранцев. 24 октября всех их направили к Зимнему дворцу, но мальчишки отказались защищать его.

— Молодцы! Правильные парняги!

— Да, вот только пять дней спустя, 29-го, они же приняли участие в восстании, имевшем целью подавить большевистский переворот.

— Что значит "переворот"? — нахмурился Кудрявцев. — Революцию!

— Извини, я оговорилась. Просто папа всегда считал, что… Впрочем, это неважно… Помнишь гениальную песню Вертинского? "Я не знаю, зачем и кому это нужно?" Она ведь и про этих мальчишек тоже.

— Если честно, я Вертинского и все его упадничество того… не шибко.

— А кого из поэтов ты… "шибко"?

— Есенина. Маяковского люблю. Блока.

— А Блок, по-твоему, не упаднический?

— Нет, конечно. "Революционный держите шаг, неугомонный не дремлет враг!" Где ж тут?

— Ну это совсем поздняя его вещь. А вот когда он только начинал… Ты даже представить не можешь, Володя, сколько в России людей сошло с ума или покончило с собой под впечатлением стихов Блока.

Елена задумалась, вспоминая, и с неподдельной грустью процитировала:

…У нас не хватит здравых сил К борьбе со злом, повсюду сущим, И все уйдем за край могил Без счастья в прошлом и в грядущем.

— Надо же! Это что, его?

— Да.

— Хм… А вот нас в школе, в Петрозаводске, учили…

— Я догадываюсь. Но меня, по счастью, учили не в школе.

Кудрявцев хотел было пошутить по поводу последней фразы, но, подняв глаза на Елену, осекся и поспешил уйти от скользкой "культурной" темы. Дабы более не демонстрировать своей дремучести.

— А в каком году умер твой отец?

— В 1923-м.

— А от чего? Вроде не такой и старый был?