— …Гиль у аппарата. Слушаю вас?
— Добрый вечер, Степан Казимирович. Извините за поздний звонок. Это Наташа Хижняк беспокоит.
— Кто-кто?
— Хижняк. Старшая пионерская вожатая пионерлагеря "Чкаловец". Помните, мы с вами на днях созванивались?
— Ах да! Как же, как же. "Взвейтесь кострами, синие ночи!" Здравствуйте, Наташенька.
— Я хотела уточнить по поводу завтрашнего дня. Скажите, в какое время нам с ребятами лучше всего к вам прибыть?
— Да, собственно, как вам угодно и удобно. Единственное, к шести часам мне будет нужно…
— Да-да, мы в курсе, что вечером у вас встреча с читателями. Если не возражаете, мы стартуем сразу после завтрака?
— Завтрак — это святое.
— С учетом дороги, мы будем у вас на Покровке в районе одиннадцати.
— Меня это вполне устраивает.
— Ой! Как хорошо! Тогда я прямо сейчас побегу договариваться насчет автобуса.
— Вот только, Наташенька, вы так и не объяснили: в чем будет заключаться моя, так сказать, миссия?
— Ой! Да там все очень просто. Сперва вы расскажете ребятам про Ленина: про то, как вы его возили, какой он был в общении, в быту. Словом, какие-нибудь интересные и поучительные истории… Только про покушение, пожалуй, не нужно. Согласитесь, для такого светлого дня это слишком грустная тема?
— А что, день и в самом деле обещает быть светлым?
— Ой! Как это?
— Это я шучу, Наташенька. Хорошо, про покушение не будем.
— Затем ребята прочтут стихи и примут вас в почетные пионеры нашего лагеря. И на этом, пожалуй… Ах да, еще нужно будет подписать книжки для нашей библиотеки.
— Само собой. То бишь за полчасика управимся?
— Конечно. Нам ведь надо успеть вернуться обратно в лагерь, на обед.
— Ну да, ну да. Обед — он даже посвятее завтрака будет.
— Ой? Как это?
— Это я снова шучу, Наташенька. В общем, будем считать — договорились. Завтра, в одиннадцать.
— Огромное вам пионерское спасибо, Степан Казимирович.
— Да пока вроде как не за что?..
Глава третья
В половине десятого утра, буднично повторив рекорд скорости для открытых помещений, тепловоз ТЭ7 уткнулся носом в бетонное межреберье Ленинградского вокзала и устало стравил пар[30]. Самые нетерпеливые пассажиры "Красной стрелы" мелким горохом начали выкатываться из вагонов, тогда как люди основательные, прибывшие в столицу в купейниках и СВ, только теперь, после полной остановки экспресса, с вальяжной ленцой допили свой — кто с лимончиком, а кто и с коньячком, чаёк и неспешно занялись сбором багажа…
— …Аллочка! Позвольте, я помогу вам донести вещи? — источая одновременно перегар и деликатность, предложил Отвраб.
— Нет-нет, Пал Палыч, благодарю. Меня встречают.
— Что ж, тогда всего доброго. Был чрезвычайно рад знакомству, — Отвраб достал миниатюрный блокнотик, вырвал листок и чирканул на нем номер телефона. — Вот, на всякий случай, мои телефоны. Если возникнет какая нужда, прошу без стеснений, — с этими словами он клюнул Мадам в пухлое запястье.
— Тогда уж заодно дозвольте и мне! — спохватился Партраб, фиксируя свои координаты на обратной стороне листочка и также спеша приложиться к ручке.
— Ах, какие галантные мне в этот раз попались попутчики! Это что-то! — зарделась Мадам.
— Пошли, что ли, Сан Саныч? — подхватил портфельчик Партраб и сухо кивнул Барону: — До свидания, молодой человек.
— По части свидания — это вряд ли, — отозвался тот, предсказуемо вызвав у номенклатурщика гримасу неудовольствия.
Едва только "два молодца одинаковых с лица" покинули купе, Мадам подскочила к Барону, сунула ему что-то в карман и горячечно зашептала:
— Вот, Юрочка! Я там все тебе написала и нарисовала. Столешников переулок. От метро "Охотный Ряд" буквально пять минут пешком. В подъезде, на входе, будет сидеть вахтерша. Скажешь ей, что ты — племянник Аркадия Григорьевича. Проездом из Новосибирска. Запомнил?
— Племянник. Из Сибири.
— Я бы с удовольствием пригласила тебя в машину, но нужно соблюдать конспирацию. Чтобы шофер потом невзначай не ляпнул мужу лишнего.
30
По тем временам обычные пассажирские поезда преодолевали расстояние между Ленинградом и Москвой за 11–12 часов.