Выбрать главу

— Насмерть? — ужаснулся Захаров.

— Не насмерть, а, думается, годика на полтора на нос. Каждому.

— За что? Все равно, как ты говоришь, списанное?

— Это когда внутре — списанное. А вот когда снаружи, оно самое и есть.

— Чего?

— Разоблачение. Расхитителей. Учите матчасть, товарищ Захаров…

— …следует признать, что мы еще недостаточно делаем для безупречного исполнения долга нашими сотрудниками, не научили работников по-государственному мыслить и видеть глубокий политический смысл в своей деятельности по защите интересов государства и законных прав советских людей…

— …Мыкола, признайся: лично ты видишь глубокий смысл в своей деятельности?

— Разумеется.

— И в чем же? Поделись мозгом.

— Смысл? — Захаров задумался и изрек парадоксальное: — А дома-то что делать?

— Хм… Глубоко!..

— …эти негативные явления крайне нетерпимы именно теперь, когда партия указала, что из практики работы правоохранительных органов должны быть исключены факты необоснованных задержаний и арестов, незаконного привлечения граждан к уголовной ответственности…

— …Я в шоке, Гриша! Неужели в нашей практике в самом деле имеют место подобные факты?

— Не хочу тебя расстраивать, Мыкола, но случаются. Более того, один подобный факт лично мною запланирован на сегодняшний вечер. Кстати, если есть желание, могу предложить поучаствовать.

— Ф-фу, Гриша! Какое поучаствовать? После такого заявления мне стыдно даже просто дышать с тобой одним воздухом… А что за тема?

— Мне нашептали, за где могут храниться вещи с налета на Канонерском.

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался Захаров.

— …крайне важно не только оперативно согласовывать материалы, но и заниматься перспективным планированием. На сегодняшний день это есть главная проблема во взаимоотношениях между нашими подразделениями.

"Свадебный генерал" обернулся к президиуму и торжественно возвестил:

— Доклад окончен.

В зале раздались жидкие аплодисменты, под которые докладчик возвратился на почетное место в президиум. Из недр которого ему на смену выдвинулся к трибуне (шоб ему досрочно, да на заслуженный!) Демьян Кузьмич.

— О нет! Только не это! — страдальчески закатил глаза Захаров.

Но Кузьмич сегодня оказался на высоте: то ли решил проявить обычно несвойственное поповское милосердие, то ли просто куда-то опаздывал сам, но уложился в каких-то пять минут. Те самые, за которые, если верить начинающей хорошенькой артисточке Гурченко, можно сделать очень много.

— …Уверен, критические замечания, которые были высказаны на сегодняшнем заседании, несомненно, обогатят нашу работу. Теперь наша задача состоит в том, чтобы практически воплотить эти идеи.

— Похоже, наши мучения заканчиваются? Мыкола, хочешь, я угадаю, какой будет последняя фраза? Забьемся на кружку пива?

— Ищи дурака! Тут и к бабке ходить не нужно: "Наше дело правое".

— …Нынешний обмен мнениями будет способствовать дальнейшему повышению усилий всех милицейских подразделений в интересах профилактики правонарушений, борьбы с преступностью, а также воспитания личного состава. Наше дело правое, преступный элемент будет разбит!.. На этом рабочее совещание прошу считать закрытым.

— Браво! — машинально и совсем не тихо вырвалось у Захарова.

Звезды в президиуме слаженно поморщились и всмотрелись в зал, пытаясь зафиксировать озорника. Мыкола испуганно вжался в кресло, но тут весь подневольный служивый народец в едином порыве поднялся со своих мест и начал аплодировать. Искренне радуясь, что вся эта бодяга наконец-то закончилась…

Перед тем как разбежаться по своим рабочим делянкам, мы с Захаровым решили выкурить по папироске, за-ради чего спустились во внутренний дворик и дотопали до пожарного ящика с песком. Весьма, надо заметить, дурно пахнущего — по причине давнего облюбования оного приблудившимся местным кошаком, окрещенным за паскудность характера Терпилой.

— …А что у тебя по обносу квартиры Карапетяна?

— Угадай с трех раз, — помрачнел лицом Захаров.

— Понятно. Глухо.

— Полный… Бетховен. Притом что там, сам понимаешь: райком звонил, обком перезвонил, горком — собирается звонить.

— Как же, как же! Цельный замдиректора Кузнечного рынка. Это тебе не какой-нибудь профессоришка.

— А ты с какой целью интересуешься?