«Что ж, очень здорово!» — подумала я.
Я и просила Власову познакомить меня с Походней. Если, конечно, это не нарушит его личные планы.
— Да что вы, — сказала Надежда Яковлевна, — Григорий Семенович всегда готов помочь в любом деле. На свинокомплекс он все равно каждый день заходит. Сегодня здесь и десятиклассницы, и вы. Конечно же, он будет. У Григория Семеновича свои дети, еще маленькие, правда. Но он из самых активных наших родителей, для школы готов сделать все, что может.
Вот так вышло, что вопрос, которым десятиклассницы ответили на мой вопрос, я переадресовала специалисту, лучше знающему не только свиноводство, но и местные условия жизни, и девочек — с ними он проводил несколько плановых занятий по программе (по просьбе все той же Власовой).
Вблизи Григорий Семенович показался еще моложе, до сорока ему еще далеко. Сел за учительский стол, повторил:
— Так, значит, творческое ли дело — свиноводство? — Задумался. А после в черных — без дна — глазах появился азартный блеск.
Не побоюсь ответ назвать настоящей лекцией. Чувствовалась дисциплина ума, даже на слух была очевидна логика ответа. Видно было, что и проблема не совсем неожиданна: то ли уже ставили перед ним, то ли сам себе отвечал на подобный вопрос. Ну, а уж о владении материалом говорить не приходится. Здесь он был на высоте.
Я и не заметила, как прошли те полтора часа. Или два. Или того больше.
Ступени творчества
— Задумаемся, что же это такое — творческий труд? — так начал он. — Определения можно давать разные. Но имеется в виду всегда одно: труд, который захватывает, который приносит удовлетворение и радость. В принципе момент творчества, я уверен, есть в любом деле, а в нашем, животноводческом, больше, чем в каком-либо. Мы, люди, живые, имеем дело с живым — с организмом растущим, развивающимся, меняющимся день ото дня.
Есть один очень серьезный общественный предрассудок: деление труда на творческий и не творческий. Один вид деятельности, мол, сам по себе интересен, другой — скучен. Это отражается на престиже профессий. Работать в кино — это «о!». Работать на свиноферме... «у!». Но я бы делил все по-другому. Есть люди творческие, а есть — не приобретшие или растерявшие от лени и нелюбознательности этот прекрасный дар жизни. Так вот, первый и необходимый уровень творчества начинается с простого стремления сделать свою работу хорошо. Не просто как надо, а как только можно хорошо — отлично, блистательно.
Вы присмотритесь к нашим лучшим свинаркам. Все они выполняют одни и те же предписания. Надо кормить животное тем-то. И тем-то кормят. Но как по-разному! Как «обыгрывают» они этот самый положенный рацион, сколько у каждой секретов!
И вы знаете — это так захватывает. Бывает, зайду в свинарник, наблюдаю за работой оператора полчаса, а меня и не видят. Бывает и такое: уйдет свинарка в отпуск, а сама все на рабочее место приходит — как там, не распался налаженный ею порядок?
Второй уровень творчества, вторая его ступень — это когда человек выходит за рамки своих прямых обязанностей и хочет увидеть все дело в целом и что-то изменить в нем к лучшему.
В человеке таком сильно гражданское начало. Трудится он не за страх, не за деньги, а просто хочется ему что-то еще дать людям. Кроме того, что по должности положено. Я думаю, что таких людей много, их большинство. Не из хвастовства, а ради истины скажу, что и во мне это начало есть. Здесь важно, чтобы зерно упало на хорошую почву. Не поймут тебя окружающие или начальство, и закрепится извечное «моя хата с краю». Сам-то я в институте никогда не думал заниматься свиноводством, науки о свиньях и не ведал. Просто так вышло. Приехал сюда на практику — понравилось то, что любая удачная мысль подхватывается. Увидел в хозяйстве огромный пробел: откорм налажен, а воспроизводство ведется по старинке. Решил кое-что улучшить здесь. Одно дело потянуло сотни других, одна мысль — еще многие. Так вот счастливо и «увяз».
Возможностей для усовершенствования везде много. Вот посмотрите. Наука рекомендовала делать для свиноматок станки размером 120 на 215 сантиметров. В такой загородке свиноматка поворачивалась, давила поросят — они же крохотные и хрупкие. Уменьшили станки, сделали скобу, под которую поросята подлазят и которая мешает свинье двигаться. Резко увеличилась сохранность стада, высвободили часть производственных площадей. То есть, не строя новых помещений, стали получать мы больший приплод, увеличивать свинопоголовье. Каждый станок стал для колхоза стоить на сто рублей меньше. Тысячи, сотни тысяч рублей мы смогли дать хозяйству благодаря небольшим усовершенствованиям.