Так, может, и проблемы нет? Придут выпускники на фермы и поля, окажутся перед лицом конкретного дела — проснется активность, наберет свою высоту личность (тем более что для этого немало делается и школой, и семьей, и колхозом. И когда-нибудь обязательно скажется).
Все это так. Но куда уходят золотые годочки «от шестнадцати и старше»? И для личности плохо, если ее развитие затягивается, замедляется. Наберет ли предельную высоту? И для общества потери — ведь и молодые годы могут и должны быть созидательными. А потерь председатель не терпит. Ни в материальном исчислении, ни в духовном.
Под этим углом зрения и я оценивала теперь школу, по-новому вглядываясь в течение обычной жизни.
Поистине «в жизни без проблем не бывает». Прекрасная, такая удобная для детей «продленка» — и снова вопросы! Один из первых, кстати, — не слишком ли удобная?
Мы с директором школы Валентиной Николаевной Лазаревой заходим в школьную столовую. Меню для вершины зимы очень даже разнообразное. Винегрет. Суп гороховый. Котлеты с картошкой и капустой. Компот из сухофруктов. На полдник еще кисель и коржик. И вот эти коржики оставались на столах в больших количествах. Свежие, сладкие, вкусные. Кто-то надламывал, кто-то надкусывал, а кто-то даже не прикоснулся. Не голодные.
Валентина Николаевна обращается ко мне.
— Вы убедились, работают наши учащиеся много и хорошо. И все равно от потребительских настроений не застрахованы. — Показывает рукой на нежеланные коржики. — Понимаете, образовались перекосы. Иной парень за лето сам рублей триста заработает. Что ему наши бесплатные обеды? Копейки! Вроде так, мелочь. Зато входит в сознание: кто-то должен, даже обязан дать. Отменить эту самую бесплатность? Вроде с какой стати? В труднейшие времена кормили своих детей, а в хорошие перестали? Тоже логики нет.
И Валентина Николаевна предлагает свое (пока свое только, но уже нашедшее понимание у председателя колхоза, у педагогов, у многих родителей) решение проблемы.
— Мы и сейчас все наши блага отрабатываем школьным коллективом. Ну, если не все, то значительную часть. Даем доход колхозу. А что, если сделать школу хозрасчетным звеном? Школьники будут знать, что на обеды сами заработали — это ведь важно, такое знание, верно?
Ученические общественные организации — комитет комсомола, совет дружины — будут знать, как складывается и приход и расход. Задумаются подчас: надо ли, скажем, заказывать коржики? Или даже жестче: имеют ли право? Заработали ли на сладкое? Пусть учатся считать.
Вторая проблема, которая волновала директора школы: не слишком ли спокойны в Бессоновке родители? Сначала детский сад, после школа берут на себя все заботы о детях. Ребята возвращаются в дом вместе с матерью и отцом, одновременно с ними. Вроде бы хорошо. Можно работать без тревоги за младших. Но общеизвестно, что родительский инстинкт, как и родительский талант, обтачивается в трудностях. И потому это передается от старших младшим: родители ждут многого от школы — школа позаботится, школа накормит, школа научит. И дети привыкают брать, брать, брать...
Я понимала, что директора школы волновало потребительство не только то, что материализовалось в брошенных коржиках, гораздо более широкое. И предполагаемый хозрасчет — еще одна попытка активизировать личность.
Школу, педагогический коллектив не может не тревожить и не заботить тот факт, что почти все идеи, все «токи инициативы» пока идут в одном направлении: от взрослых к юным, от колхоза к школе.
Почему не ребята, а Горин предлагает всем односельчанам стать на лыжи? Сделать красивой каждую улицу? Вроде бы не так важно, кто зачинщик, если одна семья, но младшим так важно обрести свой голос, почувствовать радость самоосуществления, отточить свои умения и возможности.
На сегодня уверенно можно сказать: все бессоновские девчонки и мальчишки прекрасно действуют в пределах тех координат, какие задаются им школой и колхозом, взрослыми. «Потребуйте — сделаем, и отлично. Подскажите — мы готовы». Так, наверное, можно охарактеризовать позицию старшеклассников. И это неплохо, и такое можно встретить сегодня далеко не везде.
Но ведь далеко не везде в ребят столько вкладывается, В каждого старшеклассника из Бессоновки сегодня вложено столько, что, кажется, он в ответ должен излучать энергию, кипеть замыслами, отличаться каким-то широко гуманитарным подходом ко всем явлениям жизни. Ведь, создавая школу-комплекс, педагоги стремились создать личность нового типа, способную на самоотверженную инициативу, неожиданную, масштабную.
И, право, немного жаль, что занятия искусством в течение нескольких лет оказались для сельчан уж совсем «не опасными», вопреки предсказаниям литературного критика, — зря, зря он боялся: неуправляемого личного, точнее личностного, взрыва. И управляемого пока не произошло.