Мне тоже довелось ее слышать (почему и пошла посмотреть малышей). Начинался рассказ издалека, с той послевоенной поры, когда на трудодень выдавали зерно, а в неурожайные годы «просто ставили палочки». Люди из этих мест разъезжались по городам, работали год от году хуже. Недисциплинированность и пьянство очень мешали делу.
Возвращаясь к дальним и тяжким годам, Василий Яковлевич восстанавливает логику тогдашних размышлений.
— Думали мы тогда в правлении: заплатим людям в полную меру — все сразу изменится. Кое-кто считал нас авантюристами. И впрямь пошли на риск, кассу колхозную оставили почти пустой, а колхозникам заплатили деньгами сполна. Не скажу, что зря. Повеселели бессоновцы, работать стали лучше. Но... не так, как ожидалось, с оглядкой, да с прикидкой — где, может, получше, чем здесь.
Даже новая, удобная для работающего технология, отличные условия быта — не хуже городских, — в каких живут наши люди, не так четко «сработали», как забота о детях.
— Знаете, когда каждый колхозник поверил, что стоит ему у нас трудиться изо всех сил, что о нем, о его будущем подумали, его поняли? Когда мы садик детский открыли. Еще тот, первый. Простенький он был, небольшой, но уже бесплатный.
Вновь и вновь, словами и такими вот акциями подчеркивал председатель одну мысль: дети — забота наша общая, о детях думаем всем миром.
В жизни одно явление становится почвой для другого, и перспектива тех дальних лет — день сегодняшний. Удачно нащупанное звено всегда тянет следующее. И разве не аукнется все это, скажем, сегодня, в каждой семье? Ведь это так важно, что услышит маленький человек дома за воскресным столом: слова благодарности по отношению к родному колхозу или наоборот. «Лучше твоего садика нет». Забота о детях отзовется гордостью в маленьких сердцах, гордостью за свой край, за своих родителей, за свой колхоз. Вот какими простыми, а в то же время не сразу заметными путями идет агитация будущего труженика за свой колхоз.
Для правления колхоза детский комбинат сегодня — это прежде всего возможность высвободить женщин, их силы, их время для труда на полях и фермах. Но высокая «классность» детского учреждения — это и стремление удержать в колхозе молодых родителей. Браки нынче ранние, и уже в восемнадцать-девятнадцать лет женщина обзаводится детьми. А обзаведясь, присматривается: где малышу будет лучше? Лучше, чем в Бессоновке, — поискать надо, да не скоро найдешь...
И совсем далекие перспективы просматриваются в той щедрости, с какой колхозники оборудуют детский комбинат. Здесь растут будущие труженики. Делается детский сад первой и очень важной ступенькой в профессиональной ориентации.
Где растет редиска
Приехали как-то в Бессоновку высокие гости и, конечно, по заведенному порядку, первым делом решили посмотреть детский сад. Здесь они и встретили Андрюшу Кузнецова, который спешил на кухню с большим пучком редиски в руках. Мальчик дежурил и выполнял свои обязанности с положенной ответственностью: редиска была уже вымыта под краном.
— А ты знаешь, как растет она? — спросил Андрюшу кто-то из делегации. — Где взял-то?
Возможно, гость ожидал услышать в ответ смешное и детски нелепое. Что-нибудь вроде «растет на рынке» или «тетя Маша дала». Но дошкольник прочел дядям целую лекцию, да еще с оттенком укоризны (большие, мол, а не знаете). Все рассказал: как вскапывал землю вместе с воспитательницей, она — лопатой, а он руками комочки растирал. Как проводил бороздки. Бросал в них маленькие черные семечки. Поливал всходы из лейки. Полол. Прореживал. А вот теперь выдернул за хвостик, отряхнул каждую редиску, вымыл.
Рассказывал все это мальчик с удовольствием. С тем удовольствием, с каким в эти годы ребенок берется за каждый посильный труд: Андрюша радостно переживал еще раз все свои «земледельческие» усилия.
В Бессоновском детском комбинате сумели избежать умозрительного отношения к труду благодаря тому, что у коллектива сложилась позиция: не сидеть у колхоза на шее. Все, что возможно, делать самим. Сами — это воспитатели, родители и... ребята.
— Овощами и фруктами снабжаем себя сами.
Был пустырь неподалеку от «Улыбки», родители-механизаторы распахали. Теперь на трех гектарах осенью мамы и папы, их дети — те, что постарше, — собирают картошку. Еще 80 соток — «ближний» огород. Морковка, капуста, свекла — все, что надо для кухни. 20 соток отданы в полное распоряжение подготовительной и старшей группам. На грядках дети сами сеют лук, петрушку, укроп, ту самую редиску, о которой не без гордости рассказал гостям Андрюша Кузнецов. Осенью собирают яблоки и сливы в колхозном саду, он тоже рядом.