Родина Сергея Есенина — село Константиново привольно раскинулось по правому высокому холмистому берегу Оки. Как и во времена поэта, здесь
Отсюда открывается необъятный простор заливных лугов, утопающих в цветах, словно сказочный гигантский ковер, поблескивающая гладь луговых озер и Старицы, затерявшейся в камышовых зарослях, убегающие вдаль перелески, а у самого горизонта синеет дымка лесов Мещеры.
Многое повидали на своем веку эти мирные «малиновые» рязанские села. В глубокое прошлое уходит их история. Далекие предки сегодняшних старожилов этих сел — «соколы-дружники» Евпатия Коловрата — стояли насмерть, защищая рязанскую землю от вражеских полчищ Батыя. А спустя столетия, когда ураган крестьянских восстаний Разина и Пугачева потряс до основания трон российских самодержцев, многие холопы рязанских князей и крепостные крестьяне, не желая вечно гнуть спину на своих господ, бежали на Дон и Волгу и становились под знамена крестьянской вольницы. И не случайно с некоторыми героями этих легендарных времен встречаемся мы в юношеских произведениях Есенина «Песнь о Евпатии Коловрате» и «Ус». Да и само Константиново — одно из старейших рязанских приокских сел. Упоминания о Кузьминской волости и родном селе поэта можно встретить в старинных документах, относящихся к истории Рязанского края XVI–XVII веков.
В начале XVII века село Константиново было вотчиной родовитого боярина Василия Петровича Морозова. Позднее судьбами константиновских крестьян распоряжались двое крепостников-помещиков — княгиня Крапоткина и Олсуфьев, владевшие в Кузьминской волости лучшими земельными угодьями. Потом константиновские пастбища и барскую усадьбу в селе прибрал к рукам новый «хозяин», небезызвестный Кулаков, державший на Хитровом рынке ночлежные дома и трактиры, так выразительно описанные Гиляровским в его книгах о старой Москве. Господский дом вместе с прилегающим к нему старинным парком Кулаков пожаловал в наследство своей дочери — Л. И. Кашиной, которая владела константиновской землей до революции.
«В нашем Константинове, — рассказывает сестра поэта Александра Александровна, — не было ничего примечательного. Это было тихое, чистое, утопающее в садах село.
Внизу, у склона горы, на которой расположено старое кладбище, был высокий бревенчатый забор, вдоль которого были рассажены ветлы. Этот забор, тянувшийся почти до самой реки, огораживавший чуть ли не одну треть всего константиновского подгорья, отделял участок, принадлежавший помещице Л. И. Кашиной. …На противоположной стороне села выстроились в ряд ничем не примечательные, обыкновенные крестьянские избы, за дворами тянулись узкие длинные полоски приусадебных огородов или садов»[11].
Как и во всем малоземельном, бедном рязанском крае, константиновские мужики в большинстве своем имели жалкие, крохотные наделы земли. «Земля на полях не одинакова по своему плодородию, поэтому каждое поле делится на три-четыре части, и в каждой из них семья получает свою „долю“. Доли эти так малы, — вспоминает сестра поэта, — что измеряются ступней или лаптем. Из-за недостатка земли и малоурожайности суглинистой почвы крестьяне наши, чтобы прокормить семью, вынуждены были искать дополнительных заработков»[12], Нужда гнала людей в город. Отрывались от земли и константиновцы, с малолетства уходя «в ученики», иные всю жизнь занимались отхожими промыслами, Только некоторым удавалось на время выбиться в люди: овладеть каким-нибудь мастерством, стать во главе ватаги плотогонов или плотницкой артели, иные, скопив «деньгу», пытались искать торговой удачи. Но их проглатывали более крупные торговые акулы. Нелегким трудом доставался в царской России хлеб и мастеровому человеку.
По-своему, через все эти тернии деревенской жизни прошли поколение за поколением Есенины и Титовы (семья матери поэта) — потомственные константиновцы. Здесь крестьянствовали прадеды поэта; выбивались в люди его деды; здесь вырос его отец, провела свою нелегкую жизнь его мать; в Константинове отшумело озорное деревенское детство будущего поэта.
11
А. А. Есенина. Это все мне родное и близкое. Журнал «Молодая гвардия», 1960, N 7, стр. 208.