Сомнительный комплимент
Овечке
Волк
Сказал: — Овца!
У вас прекрасный цвет лица!
Ах, если хвалит Волк
Овечку,
Не стоит верить ни словечку!
С английского
Равно
На честных и бесчестных
льется
Господень дождь с небесной
высоты…
Но честным все же
больше достается!
Бесчестные
Крадут у них зонты!
Натан Злотников
Баллада о зрячем
Памяти Николая Островского.
Говорили ему враги:
Не работай, глаза береги.
Он работал врагам назло —
Он любил свое ремесло.
Говорили ему врачи:
Если будет больно, кричи.
Только он у врачей молчал.
Но цвета уже не различал.
Говорило чутье ему:
Очень скоро сорвешься во тьму.
И решил он: раз выхода нет
Пусть останется в памяти свет.
Прежде чем глазам умирать.
Надо солнце в них все вобрать.
И не слепнет он с этих пор:
Он на солнце смотрит в упор.
Оркестр
Картины детства, строгие, как время.
Да не забудется их простота и ясность,
Когда по всей земле моей оркестры
Дождями долгожданными пройдут.
В квадратной раме школьного двора
Был пункт призыва. Там прощались люди.
Там женщины над пропастью утраты
Несли
слезами полные глаза.
Там под хмельной тальяночный разлив
Призывники «цыганочку» плясали.
И старики, стоящие по кругу,
Глотали молча едкий дым махры.
А в самом центре школьного двора,
А в самом центре горести и боли
Плыл
над косынками и вещмешками
Веселым громом духовой оркестр.
Играл он марши, звонкие, как медь.
А мы держали оркестрантам ноты.
Выстраивались не спеша колонны.
И уходили прямо на вокзал.
Но с каждым днем все меньше было труб.
Мы узнавали лица музыкантов
Среди людей, идущих на вокзал.
Кончался август. Часто шли дожди.
И в этот день грустил над миром дождь.
Мы сделали из пиджаков навесы,
Привычно развернули наши ноты.
А музыкантов было только три.
Пришел ударник, бас и корнетист.
И мы стояли на обычном месте.
Построилась последняя колонна
И двинулась неслышно со двора.
А наш оркестр над нею поднял марш.
Так в небо поднимают только знамя.
И марш звенел не посреди двора,
А где-то очень, очень впереди.
И мы смотрели и смотрели вдаль.
Нас мучила мальчишеская зависть.
Высокая, как чистый звук корнета,
К мужчинам, уходящим на войну.
Фазиль Искандер
В давильне
В давильне давят виноград.
Вот что важнее всех событий:
В дубовом дедовском корыте
Справляют осени обряд.
Крестьяне, закатав штаны.
Ведут языческие игры.
Измазанные соком икры
Работают, как шатуны.
Работают крестьяне в лад,
Гудит дубовая колода,
Летят на гроздья капли пота,
Но пот не портит виноград.
Жуют ногами виноград!
И нету ног святей и чище.
По травам летним, по грязище
Ступавших тыщи лет подряд.
Жизнь — это что такое, брат!
Давильня, а не живодерня!
Но дьявол путает упорно,
И кости юные трещат.
Люблю давильни вязкий чад,
Шипенье, чмоканье и стоны,
Спиртовый воздух напряженный,
В давильне давят виноград!
Топырится над гроздью гроздь,
Как груди смуглые южанок…
Дождемся свадебных гулянок,
Тогда, тогда, как повелось,