«Я уезжаю. Мучает, морочит…»
Я уезжаю. Мучает, морочит
дорога. И пророчит и пророчит.
Мороженые яблоки в Мороче —
коричневые, ржавые на вкус…
И ржавый дым. И рыжих сопок ржавость.
И жадность, и восторженность, и жалость —
как одинокий придорожный куст.
Прощай, восток! Все эти гулы, гуды,
и шпалы, и замшелых бревен груды,
и этот ветер — прямо в губы, грубый —
все это юность, родина моя.
Не разбиралась я во всем до точки.
Простите, облетевшие листочки,
вы, ручейки, избушки и лесочки.
Я уезжаю! Уезжаю я.
Простите меня, веточки Охотска,
за редкость встреч, коротких, как охота.
Ведь вы весне прощаете охотно
за доброту недолгое тепло.
Прости, Хабаровск! Как светло глядишь ты
сквозь крыши, сквозь беленые лодыжки
деревьев, сквозь снежинки и сквозь льдышки!..
Давай простимся, время истекло.
Прощай, Совгавань! Больше не поспорим.
Со взрослых платьев лычки детства спорем.
Он был из тех, кто в воздухе, над морем.
На золотом погоне синий кант.
Выходит, слава утешает слабо.
Поудивляйся: «Пробивная баба…»
О, я пробьюсь! До самого генштаба!
Но ты — прощай. Прощай, мой лейтенант!
«Прощай!» — кричу всему, что остается,
и паровозным гулом отдается,
и бьется, как ведро о дно колодца,
и мчится, на пол тенями клонясь…
Прощай! Не потеряюсь. Не иголка.
И две девчонки машут нам с пригорка.
И дым, что пахнет едко и прогоркло, —
все тот же дым отечества для нас…
Владимир Карпеко
Наше поколение
Я отроду белых не видывал.
Я в бой не скакал на коне.
О, как же отцу я завидовал
И шашке его на стене!
А время гремело Магниткою,
Дымилась гора Благодать…
И было действительно пыткою
Про это мне только читать.
Победы со взрослыми праздновал
И так торопился расти!
Но так безнадежно опаздывал!
И так безнадежно грустил…
И крепла Отчизна могучая,
А рядом, у самых границ.
Грозовыми черными тучами
Копился задуманный «блиц».
Стараясь держаться по-взрослому.
Шагали мы в военкомат.
И кровь комсомольца Матросова
Стучала в сердцах у ребят.
О несправедливость отказа
И зависть к ушедшим другим!
Еще я, пожалуй, ни разу
Завистливым не был таким.
Завидовал мужеству, славе ли.
Иль их боевым орденам!
Казалось, они не оставили
Почти ничегошеньки нам!
Но время идет непреклонно.
И в том знаменитом году
Грузились и мы в эшелоны,
Целуя сестер на ходу.
Летя бесконечными рельсами,
Сердцами вбирая страну.
Мы шли комсомольскими рейсами
Атаковать целину.
И жили вначале не сладко мы,
И кожа слезала с лица.
Палатками и неполадками
Нам степь закаляла сердца.
Ладони горели, натружены,
Жара нас сводила с ума…
Но золотом были нагружены
До самых краев закрома!..
Походкой иду деловитою
По колкой пахучей стерне…
И я никому не завидую —
Пускай позавидуют мне!
Игорь Карпов
Мальчики
Уходили мальчики — на плечах
шинели.
Уходили мальчики — храбро песни
пели.
Отступали мальчики пыльными
степями,
Умирали мальчики, где — не знали
сами…
Попадали мальчики в страшные
бараки.
Догоняли мальчиков лютые собаки.
Убивали мальчиков за побег
на месте.
Не продали мальчики совести
и чести…
Не хотели мальчики поддаваться
страху,
Поднимались мальчики по свистку
в атаку.
В черный дым сражений, на броне
покатой
Уезжали мальчики — стиснув
автоматы.
Повидали мальчики — храбрые
солдаты —
Волгу — в сорок первом,
Шпрее — в сорок пятом.
Показали мальчики за четыре года,
Кто такие мальчики нашего народа.