Инна Лиснянская
Норильск
Я бродила в норильском парке.
Я не видела почвы скупее.
Там деревьев тщедушные палки
Не дотягивались до скамеек.
Лишь скамейки там были зеленые,
Наклонялись к деревьям влюбленные —
Шла весна на прорыв
И на риск…
Я бродила,
Глядела
И ойкала…
А у парка,
За парком,
И около,
И вокруг
Возвышался Норильск.
Желто-розовый,
Стройно-каменный,
По-мальчишески нежен и крут.
Он казался московской окраиной,
Перешедшей Полярный круг.
«Я как бы приближаюсь к омуту…»
Я как бы приближаюсь к омуту,
Когда ступаю в эту комнату.
О, сколько музыки утоплено
В ее всеядной болтовне!
Здесь пианино —
Как утопленник
В раздутой белой простыне.
А все же комната не кладбище.
И раз,
А то и два на дню
Ее хозяйка смотрит в клавиши.
Как в зубы доброму коню:
Он — конь недвижимый, —
Он вывезет:
Ушла на музыку деньга!
Еще гостям хозяйка вынесет
Две репродукции Дега.
Померкнут танцовщицы в розовом
И побледнеют в голубом:
Сейчас и оптом их
И в розницу
Начнут слюнявить за столом
Искусства сытые поклонники…
Где тут начало?
Где концы?
Твои фарфоровые слоники —
Лишь желторотые птенцы.
Владимир Луговой
«Как бы в своей особенной стране…»
Посвящается А. М.
I
Как бы в своей особенной стране
Живут глухонемые в тишине.
В том государстве, точно как и всюду.
Земля и небо, солнце и луна.
Но если кто случайно бьет посуду, —
Беззвучно разбивается она.
Все, как обычно: реки и деревни,
И города, и в городах метро.
Но ни о чем не шепчутся деревья,
Ветвями шевелящие мертво.
Бесшумны тротуары, как подстилки,
Проносятся трамваи, как во сне,
И с яркими наклейками пластинки
Бессмысленно кружатся в тишине.
И камень в реку падает без всплеска.
Но есть круги от всплеска на воде.
Нет радио. Но есть футбол и пресса.
Такие же, как всюду и везде.
II
Порою, суетой оглушены.
Мы рвемся на просторы тишины.
И в полночь, озираясь воровато.
Выходим из подъезда своего,
Чтоб донести от Бронной до Арбата
Теснящееся в сердце торжество.
«Вот тишина, и нет ее полнее», —
Так по дороге думается нам,
Когда спешим по вымершей панели,
Прислушиваясь к собственным шагам.
А иногда, собравшись,
как на полюс.
Под руководством пристальным жены
Торопимся на пригородный поезд —
На поиски все той же тишины.
Найдем ее… но тут земля задышит,
И запоет трава, и в этот час
Поймем, что тишиною лишь
затишье
Условно называется у нас…
Михаил Львов
Героям Октября
Вы, бравшие Зимний, как
крепость.
Решительным приступом,
в лоб,
Вписавшие в пламенный эпос
«Аврору», Кронштадт,
Перекоп.
Иные и ныне — с живыми.
Иные — в глубинах времен.
Иные оставили имя.
Иные ушли без имен.
Но люди о вас не забыли:
Вписали в сердца и в гранит.
Вы миру Октябрь подарили,
А мир вам бессмертье дарит.
Леонид Мартынов
Год рожденья моего
Тысяча девятьсот пятый.
Год рожденья моего!
Я не помню ни его набата.
Ни знамен и ни икон его.
И не помню, как экспроприатор
Вырывался из своей петли,
И того, как юный авиатор
Отрывался от сырой земли.