Встал солдат, как штык прямой,
На пороге…
Он с войны принес домой
Руки-ноги.
На подошвах у него
Грязь да глина
Из-под самого того
Разберлина.
Он устал… Ему бы лечь
В этом разе!
Он мешок солдатский с плеч
Скинул наземь.
На виске его седом
Бьется жилка.
На плече его крутом
Бьется жинка.
Первачи вокруг стоят
Лучших марок,
Пьет без роздыху солдат
Десять чарок.
И бросает, не доев.
Бок куриный
И ложится, охмелев.
На перины.
Шел солдат сквозь смертный лязг —
Было круто.
Не до бабьих было ласк
Мужику-то!
Слал с винтовкой всю войну,
С немцем бился…
Целовать свою жену
Разучился.
Говорит он: я люблю,
Недотрога!
Говорит он: я посплю
Хоть немного!
Эх, закончилась война
Мировая,
Жизнь пойдет теперь, жена,
Мировая!
Сани
По Карелии мчатся сани.
Люди, звери, с дороги прочь!
Мчатся сани, как в сказке, сами.
Две оглобли пронзают ночь.
Пронесутся — и нет ответа,
Только в волчьих глазах испуг.
Три шальных, три студеных ветра
Вожжи рвут из мужичьих рук.
Сосны валятся под полозья,
Белки молниями снуют,
И у старой тайги волосья
Дыбом — пепельные — встают.
Нечисть прячется в темных ярах
От волшебных, как ночь, коней.
А у тех, у шальных да ярых,
Звезды сыплются из ноздрей.
Образ детства, родной, тревожный,
Вдоль лесных пролетает вех.
На санях — стороной таежной —
Мчусь я в сказку из века в век.
Песен хочется колыбельных.
Только песен тех не слыхать.
Сосен хочется корабельных.
Только сосен тех не видать.
Серебристой покрыты мглою
Все тропинки и все пути.
Что-то в детстве забыто мною,
Не вернуть его, не найти.
Потому-то под небесами,
Расплескав на земле моря,
Мчатся сани, как в сказке, сами —
Память бешеная моя.
Сергей Смирнов
Это было на войне
Гаданью в наш серьезный век,
Конечно, мы не верим.
А я вот раз нашел ночлег —
Избушка, словно терем.
Хозяйка,
женщина-душа.
Собой немолодая.
Достала карты не спеша:
— Давайте погадаю!
Даю согласие свое, —
Гадайте, мол, не жалко.
Гляжу с улыбкой на нее:
Война,
а тут гадалка.
И карты говорят о том.
Что
ждет меня дорога.
Большой марьяж,
Заветный дом
И дама-недотрога.
Что я добьюсь,
чего хочу.
Стараньем и трудами,
Что буду жив
и прикачу
К своей бубновой даме.
Уснул военный человек.
А утром:
— До свиданья,
Благодарю вас за ночлег,
За доброе гаданье!..
И я о нем не забывал
Под ливнем,
под обстрелом.
Среди убитых наповал,
В снегу, как саван, белом.
За мной ходило по пятам
Прямое попаданье.
Но я хитрил:
Я падал там
И вспоминал гаданье.
Оно, как тайная броня.
Становится с годами.
Оно ведет,
ведет меня
К моей
Бубновой даме.
И впереди,
в дыму седом,
Та дама-недотрога,
Большой марьяж.
Заветный дом.
Далекая дорога!..
Ярослав Смеляков
На поверке
Бывают дни без фейерверка,
когда огромная страна
осенним утром на поверке
все называет имена.