Но «благородные потомки» Петти — графы Шелберны и маркизы Лэнсдауны — отнюдь не горели желанием выставлять на всеобщее обозрение своего предка, который был сыном небогатого ремесленника, приобрёл богатство и дворянство не слишком благовидным способом и, по словам одного нового биографа, имел «громкую, но сомнительную репутацию». Этот же биограф (Эмиль Страус) отмечает, между прочим, что и в середине XX в., в фамильном архиве Лэнсдаунов оставалось много неизвестных трудов Петти.
Эта сторона дела свыше двух столетий представлялась наследникам Петти более важной, чем научная и историческая ценность его сочинений. Только в самом конце XIX в. было издано первое, пока единственное и отнюдь не полное, собрание экономических работ Петти. Тогда же один из его потомков опубликовал первую биографию Петти. В 20х годах нынешнего века были изданы некоторые рукописи и переписка.
Теперь стали яснее политические взгляды Петти, его общественная и научная деятельность, связи с крупнейшими учёными эпохи. Стали известны многие детали его жизни. Великие люди не нуждаются в подмалёвке их портретов, в замазывании пороков и недостатков. Это в полной мере относится к Уильяму Петти. В истории человеческой культуры он останется не как крупный ирландский землевладелец и ловкий (хотя и далеко не всегда удачливый) придворный, а как смелый мыслитель, открывший новые пути в науке об обществе.
Марксисты и современные буржуазные авторы подходят к Петти по-разному. Для нас он прежде всего зачинатель научного направления, которое стало одним из источников марксизма. Буржуазные экономисты, признавая Петти большим учёным и яркой личностью, нередко отказывают ему в роли предшественника Смита, Рикардо и Маркса. Место Петти в науке часто ограничивают лишь созданием основ статистико-экономического метода исследований.
Шумпетер утверждает, что у Петти нет трудовой теории стоимости (и понятия стоимости вообще), нет сколько-нибудь заметной теории заработной платы, а следовательно, не может быть и намёка на понимание прибавочной стоимости. Своей репутацией он якобы обязан только «декрету Маркса, которым Петти был объявлен основателем экономической науки»[23], а также восторгам некоторых буржуазных учёных, которые, как намекает Шумпетер, так сказать, не предполагали, на чью мельницу они льют воду.
В целом ряде работ буржуазных учёных Петти рассматривается только как один из представителей меркантилизма, может быть, один из самых талантливых и передовых, но не более того. В крайнем случае ему ставится в заслугу помимо открытия статистического метода трактовка частных экономических проблем и вопросов экономической политики: налогообложения, таможенных пошлин. Нельзя сказать, что эта точка зрения абсолютно господствует в современной буржуазной пауке. Высказываются и иные взгляды. Роль Петти в экономической науке, связь его теории с теориями Смита, Рикардо и Маркса рассматриваются в более правильной исторической перспективе. Однако ведущей является позиция, которую занимает Шумпетер.
От юнги до помещика
Юный Робинзон Крузо, герой романа Дефо, тайком бежал из дома и ушёл в море. Так начались все его приключения, уже два с половиной столетия волнующие читателей. Подобная история произошла в семье суконщика Энтони Петти из города Ромси в Хэмпшире (Южная Англия): его 14-летний сын Уильям отказался заниматься наследственным ремеслом и нанялся в Саутхэмптоне юнгой на корабль.
Уход в море был в Англии XVII и XVIII вв. обычной формой протеста многих юношей против серой, будничной жизни, выражением искони присущей молодости тяги к приключениям и независимости. Это не было бунтом против буржуазного образа жизни: напротив, тяга к приключениям более или менее сознательно связывалась у этих юношей со стремлением к обогащению и к утверждению своей личности в новом буржуазном мире. Такая черта полностью характерна и для молодого Петти.
Через год Петти сломал себе на корабле ногу. По суровым обычаям того времени он был просто высажен на ближайшем берегу. Им оказалось нормандское побережье на севере Франции. Его выручили прирождённая практичность, способности и удача. В своей автобиографии Петти с бухгалтерской точностью, опять-таки достойной деловитого Робинзона, сообщает, с какой незначительной суммой денег он был свезён на берег, как он её использовал, как увеличил своё «состояние» куплей и выгодной перепродажей разных мелочей. Пришлось купить и костыли, от которых он, впрочем, скоро отделался.