Правда, Буагильбер связывал «кризисы» (вернее, явления, подобные кризисам, характерным лишь для более поздней стадии развития капитализма) не столько с внутренними закономерностями хозяйства, сколько с плохой государственной политикой. Его можно понять и так, что при хорошей политике недостатка спроса и кризисов можно избежать[51]. Как бы то ни было, в своей главной теоретической работе — «Рассуждение о природе богатства, денег и податей» Буагильбер ярко и образно показал, что происходит при экономическом кризисе. Люди могут умирать не только от недостатка, но и от избытка благ! Представьте себе, говорил он, 10 или 12 человек, прикованных цепями на расстоянии друг от друга. У одного много пищи, но нет ничего больше; у другого избыток одежды, у третьего — напитков и т. д. Но обменяться между собой они не могут: цепи — это внешние, непонятные людям экономические силы, вызывающие кризисы. Эта картина гибели при изобилии вызывает в памяти картины XX в.: молоко, выливаемое в море, кукурузу, сжигаемую в топках паровозов,— и это среди безработицы и нищеты.
Как в теории, так и в политике позиция Буагильбера отличается от взглядов меркантилистов и во многом направлена против них. Он пытался искать экономические закономерности не в сфере обращения, а в сфере производства, считая первоосновой экономики сельское хозяйство. Он отказывался видеть богатство страны в деньгах и стремился развенчать их, противопоставляя деньгам реальное богатство в виде массы товаров. Наконец, выступление Буагильбера за экономическую свободу также означало прямой разрыв с меркантилизмом.
Буагильбер
и французская политическая экономия
Гуманизм является светлой и привлекательной чертой взглядов Буагильбера. Но его «крестьянолюбие» имело и свою оборотную сторону с точки зрения экономической теории. Во многом он смотрел не вперед, а назад, недооценивая роль промышленности и торговли, идеализируя крестьянское хозяйство. Это влияло на его взгляды по коренным экономическим вопросам.
Причины позиции Буагильбера, заметно отличающей его от Петти, надо искать в исторических особенностях развития французского капитализма. Промышленная и торговая буржуазия была во Франции несравненно слабее, чем в Англии, капиталистические отношения развивались медленнее. В Англии они утвердились уже и в сельском хозяйстве. Английская экономика в большей мере характеризовалась разделением труда, конкуренцией, мобильностью капитала и рабочей силы. В Англии политическая экономия развивалась как чисто буржуазная система взглядов, во Франции она во многом имела мелкобуржуазный характер.
Английская классическая политическая экономия, у истоков которой стоит Петти, выдвинула в центр научного анализа два важнейших и связанных между собой вопроса. Какова конечная основа цен товаров? Откуда берется прибыль капиталиста? Для того чтобы дать ответы на эти вопросы, необходимо было исследовать природу стоимости. Трудовая теория стоимости закономерно оказалась основой мышления английских экономистов. Развивая эту теорию, они постепенно приближались к пониманию различия между конкретным трудом, создающим различные потребительные стоимости, и абстрактным трудом, лишенным качественной характеристики, имеющим только один параметр — продолжительность, количество. Это различие никогда не было выявлено и сформулировано до Маркса, но приближение к нему представляет собой некоторым образом историю английской политической Экономии от Петти до Рикардо.
Закон стоимости — вот подлинный предмет ее исследований. Но, как отмечает Маркс, «закон стоимости для своего полного развития предполагает общество с крупным промышленным производством и свободной конкуренцией, т. е. современное буржуазное общество»[52]. Такое общество развивалось во Франции с большим запозданием против Англии. Это затрудняло для теоретиков наблюдение и понимание действия закона стоимости.
Правда, Буагильбер через свою концепцию «пропорциональных цен» сводил «если не сознательно, то фактически меновую стоимость товара к рабочему времени…»[53]. Но он был далек от понимания двойственной природы труда и потому вообще игнорировал стоимостную сторону богатства, в которой как раз и воплощается всеобщий абстрактный труд. В богатстве он видел только вещественную сторону, рассматривал его лишь как массу полезных благ, потребительных стоимостей.
51
Неполнота и противоречивость взглядов Буагильбера по этому вопросу позволяют разным историкам экономической мысли противоположно трактовать роль Буагильбера. Француз Лнри Дени пишет, что концепция Буагильбера в конечном счете сводится к невозможности кризисов при свободе конкуренции, а потому она «подготавливает (если уже не содержит) знаменитый «закон рынков», приписываемый Жану Батисту Сэк, согласно которому в системе, основанной на свободном обмене продуктов, никогда не может быть перепроизводства продуктов» (Н. Denis. Histoire do la pensee econoiniqiic. P., 1967, p. 151). Напротив, Шумпетер подчеркивает, что Буагильбер видел в недостатке потребительского спроса и излишке сбережений угрозу стабильности капиталистической Экономики и причину кризисов, вследствие чего он является предшественником критиков «закона Сэя», в частности Кейнса (7. A. Schumpeler. History of Economic Analysis, p. 285—287).