— Саперы мы! С ранеными едем! — объяснил он бдительному командиру отделения Эктову.
На завязавшийся разговор из траншеи вышли двое. Это были командир первой роты второго батальона лейтенант Белов и начальник штаба 159 СП 64-й стрелковой дивизии капитан Турта.
— Ваши документы, товарищ? — грозно потребовал капитан.
— Врач я. А это?.. — он устало взмахнул рукой в сторону остановившихся подвод. — Это раненые!
— Верю. И все-таки предъявите документы, — настойчиво потребовал Турта.
Врач молча потянулся в боковой карман.
— «Кургаев Филипп Федорович. Рождения 1914 года. Начальник санитарной службы 288-го саперного батальона Западного Особого военного округа», — прочитал начальник штаба полка. — Раненых мы поможем вам доставить в Минск. Что же касается вас, товарищ врач, то вам придется задержаться здесь, — категорически объявил он.
Отдав повозочным несколько указаний и пожелав им доброго пути, Филипп Федорович Кургаев зашагал рядом с капитаном в штаб. В неглубокой лощине у двух замаскированных блиндажей они остановились.
— Иванов! — позвал капитан.
Тут же, как из-под земли, перед ними вырос грузный старшина лет тридцати пяти.
— Накормить врача! — коротко приказал он и скрылся в блиндаже, откуда доносились позывные подразделений полка.
Кургаев ел жадно, почти не пережевывая куски. Еще бы! Ведь с начала боев в течение четырех суток он непрерывно находился в пути и на ногах. Минут через десять, из блиндажа показался капитан.
— Вот что, друг, — заговорил он, положив при этом на плечо врача свою широкую мягкую ладонь. — Второй день мы воюем без врача! Понимаешь? А насчет остального — не беспокойся! На передовой остался, не в тылу!
Так Филипп Федорович Кургаев, отходивший с боями почти от самой западной границы, оказался в составе 64-й стрелковой дивизии. А через час после этого разговора он на полковом медицинском пункте уже перевязывал раненых и руководил их эвакуацией в тыл, в город Минск.
На рассвете 27 июня бой снова развернулся уже на всем пятидесятикилометровом оборонительном рубеже дивизии. На этот раз главный удар враг наносил вдоль шоссейной дороги в направлении: Радошковичи — Острошицкий Городок — Минск. Гитлеровцы пытались любой ценой выйти в район Московского шоссе и с северо-востока ворваться в Минск. Ожесточенные бои шли и в районе Заславля.
В полдень 27 июня командир дивизии полковник С. И. Иовлев от соседа слева — 108-й стрелковой дивизии — получил сообщение:
— Танки Гудериана в районе станции Койданово!
С каждым часом положение частей и подразделений 64-й стрелковой дивизии усложнялось. В стрелковых подразделениях оставалось всего лишь половина личного состава. Но бойцы и командиры соединения, несмотря на острый недостаток в боеприпасах, продолжали сражаться с гитлеровскими захватчиками.
В 19.00 командир 30-го стрелкового полка телеграфировал:
«Перед фронтом полка действует больше сотни танков. Отбиваться нечем. Полк отходит на Семков Городок».
К исходу 27 июня были расходованы последние людские резервы и артиллерийские снаряды.
После упорных и кровопролитных боев был оставлен город Заславль.
В течение 28 июня тяжелые бои с переменным успехом развернулись на левом фланге дивизии, в районе деревни Старое Село. 108-я дивизия упорно обороняла станцию Фаниполь.
Южнее Острошицкого Городка с вражескими танками сражались бойцы 100-й стрелковой дивизии. Но силы были слишком неравные.
В середине дня танкам группы генерала Гота удалось прорвать оборону наших войск. Враг устремился к Минску. 30-й стрелковый полк из района Семкова Городка вместе с частями 100-й стрелковой дивизии начал отход на восток через Уручье на восточный берег реки Волмы. В течение 28 июня подразделения 159-го стрелкового полка стойко продолжали сдерживать натиск гитлеровцев в районе городского поселка Ратомка и деревни Старое Село.
К исходу 28 июня вражеским танкам удалось прорвать оборону наших войск у соседа слева в районе станции Фаниполь и ворваться в горящий Минск.
Пути эвакуации раненых и подвоза боеприпасов были отрезаны. Для наших войск северо-западнее и западнее Минска создалась тяжелая оперативно-тактическая обстановка.
Командир дивизии полковник Иовлев отдал приказ о круговой обороне в районе Ратомки и леса северо-восточнее Старого Села, Мудровки.
Находясь в условиях окружения, 159-й стрелковый полк 64-й стрелковой дивизии продолжал упорно и героически сражаться, нанося противнику тяжелые потери в людях и военной технике.